Эксперименты над животными: Можно ли обойтись без опытов на животных?

Можно ли обойтись без опытов на животных?

• Алла Кацнельсон
• BBC Future

17 марта 2015

Автор фото, Thinkstock

Корреспондент BBC Future объясняет, почему стремление сократить число животных, используемых в экспериментах и научных исследованиях, вызывает горячие споры и сопряжено с рядом трудностей.

Опыты над животными – возможно, один из самых спорных вопросов современной науки. Ученые экспериментируют над братьями нашими меньшими в различных целях, среди которых – фундаментальные исследования функционирования организмов, разработка потенциальных методик лечения человеческих болезней, а также проверка на безопасность и качество лекарств, устройств и других объектов. Сторонники испытаний на животных указывают на огромный прогресс в медицине, который стал возможен благодаря подобным экспериментам. Противники считают их жестокими и бессмысленными, поскольку результаты наблюдений за животными далеко не всегда применимы к человеку.

В 1959 году Уильям Расселл и Рекс Берч, выступающие за более гуманный подход к использованию животных в научных исследованиях, разработали правило «трех О»: ограничить использование животных; оптимизировать эксперименты, чтобы свести к минимуму страдания животных; отказаться от тех испытаний, которые можно заменить альтернативными методиками. За прошедшие пять десятилетий правило «трех О» стало общепринятым, и хотя достоверность опубликованной статистики по количеству задействованных в экспериментах животных разнится, представление о тенденции она дает. В настоящее время примерно 29 млн животных в год подвергаются экспериментам в США и странах Евросоюза (из них 80% — крысы и мыши). Это меньше половины того, что было в середине 1970-х. Спад заметен, однако в последние 10 лет он приостановился.

«В конце 1980-х людям казалось, что опытам над животными приходит конец», — рассказывает Ларри Карбон, старший ветеринарный врач Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Закончив в 1987 году ветеринарную школу, Карбон устроился ветеринаром в Корнелльский университет, штат Нью-Йорк. В то время число животных, используемых в экспериментах и испытаниях, неуклонно сокращалось: на территории кампуса университета строили новый многоэтажный биотехнологический блок, где лишь три помещения были предназначены для разведения и размещения животных.

Однако затем началась разработка инструментов, при помощи которых можно было избирательно модифицировать отдельные гены мышей. Эта методика оказалась такой эффективной и популярной, что тенденция к сворачиванию опытов на животных сошла на нет.

Впрочем, в последнее время появилось много инновационных разработок, которые, возможно, помогут далее сократить число экспериментов над животными. Совершенствование методов построения изображения, позволяющих взглянуть внутрь тела животного, позволяет ученым получать в результате каждого эксперимента больше информации, чем раньше, причем лучшего качества.

К примеру, раньше исследователям приходилось умерщвлять множество мышей на разных стадиях развития опухоли, теперь же можно наблюдать за развитием болезни без хирургического вмешательства на примере одного животного при помощи флуоресцирующего красителя. Развиваются и методы томографии мозга, так что некоторых опытов, сейчас проводящихся на обезьянах, наверняка можно будет избежать благодаря наблюдению за человеческим мозгом. «Думаю, в ближайшие 10-20 лет люди-добровольцы все больше и больше будут заменять в экспериментах обезьян», — говорит Карбон.

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

Некоторые утверждают, что «неживые» модели никогда не смогут полностью заменить лабораторных мышей

Кроме того, появление надежных альтернативных методов становится все более вероятным благодаря прогрессу в исследованиях in vitro (в пробирке). Так, ученые научились перепрограммировать клетки человеческой кожи, возвращая им первоначальное состояние, аналогичное стволовым клеткам. Эти «индуцированные полипотентные клетки» можно превратить в любую специализированную клетку в организме – например, в клетку печени или почки. Образцы клеток можно взять у человека с определенным заболеванием, получив таким образом активную модель данного заболевания, свойственную конкретному пациенту. А встроенные в чип лаборатории (и, в будущем, выращенные в лабораторных условиях органы) могут стать высокотехнологичным подспорьем для определения механизма заболевания или тестирования потенциальных лекарств.

Поиск альтернатив

Как показывает статистика, в одних сферах человеческой деятельности использование животных в экспериментах сокращается быстрее, чем в других. Существует мнение, что развитие технологий рано или поздно позволит отказаться от подобных опытов. Оппоненты этой точки зрения утверждают, что «неживые» модели никогда не смогут полностью заменить лабораторных мышей и прочую живность по достоверности результатов.

Думая об опытах на животных, человек обычно представляет себе ряды клеток с грызунами в лаборатории фармацевтической компании. По данным стран Евросоюза, в фармацевтическом секторе используется в два с лишним раза меньше животных, чем в исследовательских лабораториях, при этом использование животных в разработке лекарственных препаратов существенно сократилось в период с 2005 по 2008 годы – более поздней статистики пока нет. Тому есть две причины, говорит Томас Хартунг, возглавляющий Центр альтернатив испытаниям на животных при Университете Джона Хопкинса в Балтиморе, штат Мэриленд (США). Во-первых, лекарства все чаще разрабатываются таким образом, чтобы взаимодействовать с конкретными молекулярными механизмами – а их проще выявить в чашке для культивирования микроорганизмов, чем в живых животных. Во-вторых, проводить эксперименты в 1536-луночных чашках для культивирования существенно дешевле, чем на животных, поэтому у компаний есть мотивация использовать альтернативные методы, если они доступны.

В США и Евросоюзе эффективность и безопасность препарата должны быть проверены на животных, а уже затем начинается тестирование на людях, хотя директива Евросоюза от 2010 года призывает к использованию альтернативных методик, если это возможно.

Ян Оттесен, вице-президент по зоотехнии в лабораторных условиях датской компании Novo Nordisk, производителя инсулина и других лекарств от диабета и гемофилии, говорит, что его компания находится в активном поиске методов тестирования, способных заменить опыты на животных, не ставя под угрозу безопасность пациентов. 15 лет назад руководство Novo Nordisk решило заменить эксперименты над животными культивированием клеток при предпродажном контроле качества каждой партии медикаментов. Компании пришлось предоставить властям доказательства того, что альтернативное тестирование работает не хуже. Завершился переход на новый метод лишь в 2011 году.

Как отмечает Оттесен, для некоторых видов экспериментов эквивалентных вариантов, не предполагающих использование животных, просто нет. Например, при поиске новых лекарств от боли в суставах, связанной с артритом, необходима модель, имитирующая человеческое состояние. По его словам, важно провести эксперимент таким образом, чтобы избежать ненужной боли. Что касается проверки медикаментов на безопасность и токсичность, Ян Оттесен не видит, как в ближайшем будущем можно избежать использования животных — но «необходимо внедрить все возможные альтернативы».

Под давлением

Иначе обстоят дела с проверкой на безопасность других веществ, помимо лекарств для людей и животных – парфюмерно-косметических товаров, бытовой химии и промышленных химикатов. Томас Хартунг считает, что использующиеся сейчас методики тестирования устарели и недостаточно точны. В частности, тест на токсичность с участием грызунов позволяет определить лишь в 43% случаев, насколько токсична проверяемая субстанция для человека. С другой стороны, десятки тысяч подобных товаров вообще не проходили проверку на токсичность.

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

Важно не только сократить количество используемых животных, но и убедиться в том, что они используются максимально гуманно

Закрывать образовавшуюся брешь исключительно с помощью экспериментов на животных было бы слишком дорого и непрактично. В Европе поиском альтернатив занимается организация под названием REACH, задача которой – пересмотр правил по химической безопасности, в США – национальные институты здравоохранения, взявшиеся за модернизацию в области токсикологии.

По мнению Хартунга, при наличии достаточных инвестиций и при должном уровне координации можно полностью отказаться от опытов над животными в данной сфере. Он возглавляет проект под названием «Токсом человека» (по аналогии с геномом человека), который призван определить, как вещества нарушают выработку гормонов и ставят под угрозу наше здоровье, а также разработать продвинутые методики лабораторной проверки на токсичность без участия животных. Хартунг признает, что проект движется медленно: «У нас нет человеческого материала для сравнения, и нет даже высококачественного животного материала». Из-за этого участникам проекта сложно оценить качество тестирования.

Тем временем почти четыре из десяти животных, участвующих в исследованиях, используются в фундаментальных, а не прикладных биологических исследованиях – и это соотношение только увеличивается. Ветеринар Сара Волфенсон возглавляет британское агентство Seventeen Eighty Nine, которое консультирует исследователей по условиям содержания животных. По ее словам, сложившаяся ситуация частично связана с тем, что многие фундаментальные исследования проводятся в академических кругах, где интерес к альтернативным методикам тестирования слабее, чем в коммерческом секторе, поскольку нет такой нацеленности на результат и на окупаемость.

Волфенсон называет и другие факторы: «Если профессор в университете всю свою карьеру разрабатывал экспериментальные методики на мозге обезьян, а теперь молодые исследователи говорят ему, что на самом деле это не нужно, все можно сделать на компьютере, – его авторитет оказывается подорван».

Кроме того, добавляет ветеринар, важно не только сократить количество используемых животных, но и «убедиться в том, что они используются максимально гуманно, чтобы получить наилучшие возможные результаты и не допустить избыточного использования».

В целом движение за то, чтобы ограничить опыты над животными – по финансовым, научным или моральным соображениям – набирает силу. Эксперты отмечают, что использование животных во многих областях биологических исследований сокращается, даже несмотря на генетические разработки на мышах, из-за которых общие показатели не уменьшаются. «Думаю, это временно, — говорит Эндрю Роуан, президент и руководитель международного общества защиты животных Humane Society International. — Вероятно, тенденция к снижению вернется, когда мы усовершенствуем имеющиеся технологии». Как скоро это произойдет – сказать трудно.

что можно, чего нельзя и куда дальше — Российская газета

Не за горами время, когда можно будет отредактировать геном будущего ребенка: наделить потомка высоким интеллектом, крепким здоровьем и безупречной внешностью. Однако итог таких превращений может быть не самым приятным.

Скорее всего, человечество разделится на два лагеря: те, кому будет доступна эта технология, создадут общество идеальных людей, практически полубогов, а все прочие останутся дефектными смертными. Впрочем, человеку не придется утруждаться и для того, чтобы выносить генетически совершенное дитя, ведь с этим отлично справится искусственная матка, созданная недавно в США. Что тогда?..

Быстрые темпы развития биологии и медицины уже больше века наряду с восхищением вызывают у нас страх: сначала боялись пересадки органов, потом зачатых в пробирке детей, клонирования.

Научный прогресс, особенно в области биотехнологий, всегда был на шаг впереди нравственного развития общества. Для того чтобы уравновесить два этих процесса, использовать возможности на благо, а не во вред, ученые установили для себя новые правила поведения — биомедицинскую этику. Мы решили разобраться, как устроена мораль тех, кто экспериментирует с жизнью животных, здоровьем человека и его будущим.

Биомедицинская этика — профессиональная этика биологов и ученых-медиков. Грубо говоря, это о том, как заниматься исследованиями и не перейти грань, за которой польза от научной работы может обратиться во вред. Впервые термин использовал американский врач Ван Ренсселер Поттер в книге «Биоэтика: мост в будущее» (1971).

Фото: depositphotos.com

Мышь Павлова

Радикальные экологи требуют, чтобы наука отказалась от экспериментов на животных, заменив их компьютерными моделями. «Попасть в виварий в наши дни становится так же трудно, как на военно-воздушную базу США. С тех пор как несколько лет назад защитники прав животных стали взрывать виварии и «освобождать” экспериментальных животных, в большинстве лабораторий ужесточили меры безопасности в интересах как животных, так и обслуживающего персонала», — пишет британский ученый Стивен Роуз в книге «Механизмы памяти».

Но здесь этика рьяных зоозащитников вступает в противоречие с обычной человеческой этикой. Увы, совсем обойтись без опытов над животными современная наука не может. Без этого не получится создавать новые лекарства, разрабатывать новые медицинские технологии. И лучше смириться с гибелью тысячи крыс, чем позволить умереть сотням тысяч людей от болезней, которые без вмешательства науки остались бы неизлечимыми.

Эксперименты на животных проводились еще в Античности, хотя не исключено, что и первобытные люди извлекали какую-​то интеллектуальную пользу, ковыряясь во внутренностях добычи. Однако вплоть до эпохи Просвещения общественность не испытывала сострадания к подопытным зверькам. Только с расцветом гуманизма европейцы начали время от времени дискутировать на эту тему. Настоящий перелом наступил в начале прошлого века, когда в Европе, США и Российской империи стали появляться первые зоозащитные движения.

Первому отечественному лауреату Нобелевской премии Ивану Павлову приходилось оправдываться: «Когда я режу, разрушаю живое животное, я глушу в себе едкий упрек, что грубой, невежественной рукой ломаю невыразимо художественный механизм. Но переношу это для пользы людям. А меня, мою вивисекционную деятельность предлагают поставить под чей-то контроль. Вместе с тем истребление и, конечно, мучение животных только ради удовольствия и удовлетворения множества пустых прихотей остаются без должного внимания».

Должное внимание к сомнительным исследованиям, взвешенные и разумные предложения по соблюдению этики в опытах с участием животных появились только во второй половине XX века благодаря зоологу и психологу Уильяму Расселу и микробиологу Рексу Берчу. В совместной книге «Принципы гуманного обращения с животными» ученые обозначили три главных моральных принципа, на которых сегодня основываются все международные нормы, регулирующие работу с лабораторными животными, — концепцию «трех R». С этого момента в Европе и США при всех биологических лабораториях открываются биоэтические комитеты, действующие по этим правилам.

Концепция «трех R». Reduction — уменьшение количества животных, участвующих в эксперименте. Refinement — совершенствование методов операций, забора крови, эвтаназии и других манипуляций с животными. Обязательное применение анестезии во время болезненных процедур с целью исключить страдания животных. Replacement — замена высокоорганизованных животных более проcтыми модельными организмами, например беспозвоночными вроде морских ежей, кальмаров; простейшими; тканями и культурами клеток. Сегодня этот список дополняют компьютерные симуляторы различных органов и организмов.

Чуть позже к ним добавляется еще один важный принцип — анализ вреда и пользы (Harm-​Benefit Analysis). Без визы этических комиссий статьи об экспериментах не принимают к публикации.

Harm-​Benefit Analysis — принцип оценки еще не начавшегося исследования на предмет резонности использования животных. Если результат, к которому стремится экспериментатор, достижим, актуален и обещает существенную пользу для клинической практики или фундаментальной науки, работу одобряют. В противном случае исследование заворачивают. Этические комиссии не пропускают и опыты, в которых страдания животных несопоставимы с целью эксперимента (например, если для создания нового лекарства от насморка предлагается загубить несколько шимпанзе).

— Тут важно отметить, что согласно Harm-Benefit Analysis, полезными и этичными считаются опыты, которые не только одобрены этическими комиссиями, но и попали в научный журнал. То есть чем больше они будут процитированы, чем больше исследователей узнает о новом методе, тем больше пользы человечеству принесет такая научная работа и страдания животных будут оправданны. Если же в комиссию подается заявка на эксперимент, цель которого несерьезна, комиссия может отказать. Могут отклонить и внутреннее исследование, результат которого не планируется публиковать. Но эта практика распространена в основном за рубежом, особенно в странах, где защита прав животных закреплена законодательно, — рассказывает Екатерина Кушнир, физиолог, кандидат биологических наук, секретарь биоэтической комиссии при МГУ, сотрудник виварно-​экспериментального комплекса «НИИ Митоинженерии МГУ».

В России нет законов, регулирующих правила проведения опытов над животными. На рубеже 1970-1980-х Минздрав и Минвуз такие приказы издавали, но с развалом Советского Союза о них забыли.

Отечественная биоэтика начала возрождаться в нулевые с появлением биоэтических комитетов при университетах, исследовательских институтах и лабораториях. Дабы открыть нашим исследователям путь в мировую науку, комиссии стали ориентироваться на руководства и директивы о защите позвоночных животных, разработанные в Европе и США, которые, надо сказать, предъявляют весьма высокие требования к экспериментатору и его моральному облику.

— Чтобы исследование было одобрено биоэтической комиссией, перед его проведением научная группа должна подать заявку, четко прописав в ней все детали эксперимента: почему выбран этот модельный организм; почему планируется применить именно этот метод забора крови; как будет умерщвлено животное в конце опыта и так далее, — поясняет Кушнир. — Например, в американской инструкции методы эвтаназии животных разделены на три группы: допустимые, условнодопустимые и не допустимые ни при каких обстоятельствах. Если ученые указывают в заявке, что будут применять условнодопустимый способ, они обязаны подробно и убедительно это обосновать. И только если они докажут, что любой другой метод погубит результаты эксперимента, комиссия согласует этот пункт.

Когда эксперимент запущен, члены комитета могут наведаться к исследователям с проверкой — убедиться, что испытуемые животные не страдают. Чтобы оценить степень страдания, ученые разработали огромное количество шкал — практически для каждого отдельного вида животного. Есть, например, шкала определения степени боли у крыс по походке. Если грызун чуть подпрыгивает при передвижении или вытягивает задние лапы, это может свидетельствовать об острой боли в области живота. Широко распространена шкала изменения выражения мышиной морды (Mouse Grimace Scale): если у грызуна сужены глаза, уши отведены назад, усы топорщатся, а щеки надуты, это явный признак плохого самочувствия.

Но на этом требования биоэтического комитета не заканчиваются. Помимо заявки на эксперимент ученые должны подать документ со сведениями об условиях содержания животных в вивариях. В идеале звери, обитающие там, не должны испытывать стресс от перенаселения или грязи, должны быть сытыми и абсолютно здоровыми, то есть проверены на наличие патогенов.

Это особенно важно для грызунов, которые эволюционно приспособились скрывать свои заболевания, чтобы не попадать в когти к хищнику, высматривающему легкую добычу. Без такого медобследования испытуемых ни один уважающий себя исследователь к эксперименту не приступит. Инфекции сильно влияют на биохимические процессы в организме, и если хотя бы одно животное в группе окажется зараженным, исследование потеряет научную ценность.

— Некоторые российские ученые до сих пор не особо интересуются, что происходит с животными в виварии. Просто получают их на руки как биоматериал, неважно откуда — потоп ли там, засуха, больные зверьки… Сейчас в стране есть только два питомника, которые соблюдают требования к здоровью животных, предписанные зарубежными стандартами, и могут предоставить об этом справку: в Новосибирске и в Пущине. Но животные оттуда стоят недешево. В этих условиях исследователи должны соблюдать еще один принцип, расширяющий концепцию «трех R», — responsibility, ответственность за своих подопытных. То есть если у ученого нет средств купить животных в хорошем питомнике, он может взять зверей где-то еще, но обязан потратить силы и время на создание для них нужных условий и качественное обследование их здоровья, иначе результаты его экспериментов могут быть искажены, — объясняет Екатерина.

На этом месте возникает для кого-​то циничный, для кого-​то простой и логичный вопрос: не препятствует ли такая строгость этических комитетов творческой свободе ученых, не погибают ли великие открытия в душных объятиях благих намерений? Например, смог бы Павлов сегодня повторить свои знаменитые эксперименты на собаках?

Так, как он проводил их в свое время, конечно же, нет. Скорее всего, комиссия по биоэтике рекомендовала бы Павлову доработать исследование. В соответствии с правилом «трех R» ученому предложили бы взять не собак, а более простых животных, например мышей. Современные технологии позволяют делать сложнейшие операции даже на таких мелких зверьках, поэтому грызуны сегодня так востребованы в науке.

Помимо этого Павлова попросили бы поддерживать стерильную чистоту в лабораторном помещении; вероятно, посоветовали бы сделать испытуемым местную или общую анестезию перед установкой фистул для сбора желудочного сока; обеспечить качественный послеоперационный уход с обезболиванием, введением антибиотиков на случай осложнений. Не исключено, что фистулы вообще предложили бы заменить на специальные микроскопические капсулы, которые вводятся без оперативного вмешательства через пищевод и позволяют оценить состояние желудочно-​кишечного тракта и состав желудочного сока. Впрочем, при такой постановке эксперимента ученый вряд ли бы открыл условные рефлексы.

А самым известным собирательным образом науки стала бы не собака, а мышь Павлова.

Фото: depositphotos.com

«Мы живем в скучное время»

К сожалению, строгие биоэтические принципы в отношении экспериментов с участием людей появились уже после того, как случилась катастрофа, уничтожившая и изувечившая тысячи человек. Речь идет о чудовищных опытах врачей нацистской Германии. По окончании судебного процесса над медиками Третьего рейха, в 1947 году, был разработан Нюрнбергский кодекс — международный документ по биоэтике, принципы которого легли в основу законов большинства западных стран.

Первый пункт серьезно перекроил до сих пор незыблемую этику Гиппократа. Конечно, главное ее правило «не навреди» осталось в силе. А вот отрицание прав пациентов, которое отчасти присутствует в известной клятве отца медицины, составители документа сочли опасным. С этих пор врачи-​исследователи обязаны получать от каждого согласие на участие в эксперименте.

Информированное согласие — документ, который перед проведением эксперимента подписывает пациент. В этой официальной бумаге доступным языком пошагово описываются этапы исследования и абсолютно все известные эффекты, оказываемые процедурой или исследуемым препаратом, в том числе побочные, как тяжелые, так и легкие. За пациентом закреплено право выйти из эксперимента на любом этапе, не объясняя причину. Кандидат в испытуемые подписывает документ только после того, как осознал все нюансы исследования и получил от врача подробные ответы на свои вопросы.

Помимо этого в кодексе четко обозначено, что все испытания, которые планируется провести на людях — исследования новых препаратов, методов операций, медицинской техники или инструментов, — изначально должны проверяться на животных (так появилось деление на доклинические и клинические испытания — на животных и людях соответственно). Во всех экспериментах исследователи должны минимизировать страдания пациентов и полностью исключить риск смерти или получения увечий.

В послевоенные годы этот документ был священной скрижалью экспериментальной медицины, гарантом безопасности для пациентов. Однако со временем общественные деятели начали отмечать его этическое несовершенство. В частности, смущало, что мера страдания испытуемого определялась только крайним порогом — смертью или увечьями, да и допустимый уровень рискованности опыта измерялся слишком эфемерно: «Степень риска, связанного с проведением эксперимента, никогда не должна превышать гуманитарной важности проблемы, на решение которой направлен эксперимент».

В 1964 году Всемирная медицинская ассоциация предложила усовершенствованный международный документ по биоэтике — Хельсинкскую декларацию. В ней, в отличие от предыдущего свода правил, не было попытки взвесить вред и пользу; она требовала, чтобы все опыты ученых приносили испытуемым и обществу только благо.

Так, например, документ запрещал применять плацебо в фармакологических исследованиях с участием больных, ведь использование лекарств-​пустышек откладывает настоящее лечение и, по сути, является обманом пациентов. Декларацию обновляли девять раз, но этот принцип оставался неизменным.

Пожалуй, самая значимая поправка была спровоцирована скандально известным «Исследованием Таскиги». С 1932 по 1972 год группа американских врачей изучала сифилис на жителях городка Таскиги (штат Алабама, США) — бедных неграмотных афроамериканцах. Часть испытуемых никогда не бывала у квалифицированных врачей и не знала о своем заболевании. Исследователи тоже не сообщили им об этом. И не попытались оказать медицинскую помощь — даже тогда, когда появилась эффективная терапия сифилиса. У врачей была другая цель — отследить все стадии развития инфекции: от заражения до смерти. Эксперимент проходил под контролем Службы общественного здравоохранения США, подробности не разглашались. Узнали обо всем только благодаря журналистскому расследованию, опубликованному в Washington Star.

После скандала, разразившегося в 1975 году, в декларации появились новые требования: все нюансы эксперимента должны быть прописаны в исследовательских протоколах; перед проведением опыта ученые обязаны согласовать протоколы с независимыми биоэтическими комитетами; результаты исследования будут опубликованы в авторитетном научном журнале, только если оно не нарушает существующие правила.

Хельсинкскую декларацию подписали далеко не все страны. Помимо ряда азиатских, африканских и ближневосточных государств в стороне остались США, Россия, Великобритания и Германия.

В США в конце 1970-х были приняты национальные Правила надлежащей клинической практики (Good Clinical Practice). Считается, что этот документ составлен на основе Хельсинкской декларации, но на деле между ними пропасть. Например, GCP позволяет с согласия родственников проводить исследования на недееспособных людях (инвалидах, детях и др.), Декларация разрешает подобные эксперименты лишь в исключительных случаях, «если они служат специфическим интересам этих групп (недееспособных граждан) и не могут быть проведены с участием менее уязвимых субъектов».

Наша страна в свое время не поддержала ни Нюрнбергский кодекс, ни Хельсинкскую декларацию. Только на рубеже нынешнего и прошлого веков в России занялись разработкой собственного стандарта по надзору за клиническими испытаниями. В 2005 году вышел ГОСТ «Надлежащая клиническая практика», оказавшийся калькой с американского GCP. Позже в соответствии с ним были изданы федеральные законы «О лекарственных средствах» и «Об основах охраны здоровья граждан». Эти документы позволяют проводить на территории России множество экспериментов, идущих вразрез с Хельсинкской декларацией. Правда, и результаты их будут воспринимать всерьез только у нас в стране.

Но на практике не все так грустно. Независимые биоэтические комитеты, которые с конца 1990-х работают при всех медицинских исследовательских учреждениях, ориентируются прежде всего на европейский документ, а не на национальный ГОСТ или GCP.

Согласно GCP и его русифицированному аналогу, первая фаза клинических испытаний препарата (когда оценивается переносимость действующего вещества) всегда проводится на здоровых добровольцах, даже если речь идет о высокотоксичных веществах, таких как препараты для химиотерапии онкологических заболеваний или СПИДа. Российские биоэтические комитеты, как правило, не позволяют исследователям идти на такой риск и рекомендуют, в соответствии с европейскими нормами, заменять здоровых испытуемых пациентами на первых стадиях соответствующих заболеваний. И это не единственная ситуация, в которой отечественные исследователи проявляют повышенную осторожность.

— Современные медики живут в скучное время. Мы не можем творчески подходить к своей работе, как это делали ученые в начале XX века. Сейчас все строго регламентируется законами, протоколами и стандартами. С одной стороны, это навевает некоторую тоску, с другой — лучше работать в условиях, где врача со всех сторон подстраховывают нормы, так спокойнее всем: и врачам, и пациентам, — рассуждает Тимур Бритвин, руководитель одной из хирургических клиник Московского областного научно-​исследовательского клинического института им. М.Ф. Владимирского, председатель независимого этического комитета при МОНИКИ.

— Возможно, по этой причине сейчас не проводятся медицинские исследования, которые могли бы совершить прорыв, например, в лечении шизофрении, СПИДа или рака. У нас в институте был подобный случай — проще, конечно, но все-таки. В биоэтический комитет пришла заявка на исследование новой медицинской технологии по исправлению воронкообразной деформации грудной клетки. Это врожденная патология, когда у человека грудь словно вдавлена внутрь. Часто приводит к компрессионному воздействию на сердце, что довольно мучительно. Так вот, один исследователь предложил способ исправления грудины при помощи специальной дугообразной пластины из медицинского металлического сплава. Он делал эти пластины индивидуально для каждого пациента, придумал качественный способ их встраивания, но в связи с отсутствием разрешения на методику пациенты сами оплачивали расходные материалы, врач работал частным образом. С точки зрения медицинской этики выглядит сомнительно, правда? Но все пациенты здоровы, качество их жизни улучшилось, они благодарили врача. С точки зрения простой человеческой морали он был бы не прав, если б не помог этим людям. Однако когда он попытался провести исследование, доказывающее эффективность своего метода, и представить его результаты в виде диссертации, мы поступили в соответствии с нормами биоэтики: отклонили запрос.

Фото: depositphotos.com

Новый дизайн мира

Наука охвачена этическим регулированием очень неравномерно: если в отношениях ученого и лабораторной мыши прописан каждый шаг, то в вопросе использования, например, человеческих эмбриональных клеток все очень зыбко. Во-​первых, эмбрион не может дать информированное согласие, во‑вторых, что именно мы считаем эмбрионом? Оплодотворенную яйцеклетку? Зародыш, у которого уже бьется сердце? А если эмбриональные клетки получены с помощью перепрограммирования взрослой клетки, чьи права это нарушает? А главное, к чему ведут такие эксперименты?

Прогресс в биотехнологиях открывает перед человечеством почти безграничные перспективы, но может привести к необратимым общественным изменениям. Представьте, что все внутренние органы можно будет заменить новыми, выращенными в организме свиньи, а ткани и кожу — получить в пробирке и пересаживать при необходимости. Смерть отодвинется.

Кто-​то, вероятно, решит рожать «по старинке», но ребенок с отредактированным геномом, созревший в искусственной матке, как плод в оранжерее, станет обычным делом. Будут ли равны «натуральные» и «дизайнерские» дети? Что, если появятся генетические касты? Как изменится, в том числе личностно, человек, который уже на 80% состоит из органов, выращенных в доноре-​свинье?

Мы не знаем ответы на эти вопросы, поэтому чаще всего этические комиссии накладывают серьезные ограничения на исследования, связанные с использованием человеческих эмбрионов, клеток, тканей. В разных государствах этот вопрос решается по-​разному. В большинстве стран Европы, в Канаде и Австралии модификация эмбриона запрещена. В Великобритании с прошлого года разрешена. В США запрещено финансировать подобные программы на федеральном уровне — только на частные средства.

Зато в Китае генетические исследования оплачиваются из государственного бюджета. И в 2015 году там провели первый в мире эксперимент по редактированию человеческого генома с помощью инструмента CRISPR/Сas9. Правда, китайским ученым не удалось опубликовать свою работу ни в Nature, ни в Science — из-​за этического запрета опытов над человеческими эмбрионами. Статья была напечатана в менее известном журнале Protein&Cell, что, разумеется, не помешало всему миру узнать о прорыве в генной инженерии.

CRISPR/Cas9 — технология редактирования генома, основанная на принципах иммунной системы бактерий (они способны находить и ликвидировать вирусную ДНК). CRISPR/Cas9 включает в себя направляющую молекулу РНК, которая находит нужный кусочек хромосомы, и фермент Cas9, разрезающий ДНК. Если в этот момент добавить нормальную копию гена, он встроится в нужное место. Напоминает редактирование текста, когда часть предложения удаляется и на ее место вставляют другие слова.

— Устоявшиеся этические нормы вступают в конфликт с новой реальностью, — говорит Марина Хабарова, кандидат биологических наук, научный сотрудник Института биологии развития им. Н.К. Кольцова РАН. — Эти проблемы придется решать с помощью референдумов, опросов, специальных рабочих групп. Изменения морали и этических норм — очень сложный вопрос. Человек здесь всегда немного опаздывает.

Но надо понимать: страны, которые будут владеть передовыми технологиями, сформулируют и новые законы. Пока мы еще не редактируем геном с целью отбора, но видим, какие открываются возможности, чтобы избавить человека от тех или иных заболеваний. Например, ВИЧ — выключая определенные гены, можно обеспечить рождение у больных СПИДом здорового потомства. И это не завтрашний день, а практически сегодняшний. Теоретически можно говорить о перспективе создания людей с направленно измененной генетической программой — в частности, менее уязвимых для целого ряда недугов. А что помешает в таком случае пойти немного дальше и перепрограммировать человека, добавив ему те или иные качества? Например, вырастить племя с пониженной потребностью в воде — отличная характеристика для жизни в пустыне.

Не так давно экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) вызывало у общественности массу вопросов — сегодня это обычная процедура. Количество «детей из пробирки» уже невозможно подсчитать: их миллионы. Эта технология доступна каждому, в России ЭКО можно сделать за государственный счет просто потому, что «хочется детей, а никак не получается».

Следующий шаг — ребенок от трех родителей. Фантастика? Нет. В 2016 году родился мальчик с биологическим материалом от двух женщин и одного мужчины. У мамы малыша обнаружилось редкое заболевание, которое поражает нервную систему и передается генетически как часть митохондриальной ДНК. Репродуктологи перенесли ядро из яйцеклетки матери в яйцеклетку женщины-​донора, оплодотворили в пробирке и внедрили в организм матери, как при обычном ЭКО. Метод сработал — родился здоровый младенец, однако такое трехстороннее оплодотворение в большинстве стран запрещено, поэтому процедуру проводили в Мексике.

Что касается Европы, тут снова отличилась Великобритания: правительство приняло поправку к закону об ЭКО, и первый британский ребенок от трех родителей ожидается уже в 2017 году. Пройдет несколько лет, и эта технология не будет вызывать ни протеста, ни изумления.

Вот что говорится в сообщении, которое подготовили по этому поводу американские ученые: «Технологии редактирования генома эмбрионов и половых клеток (удаление, добавление, перемещение фрагментов ДНК) пока рано испытывать на людях. Чтобы просчитать все риски, потребуется много дополнительных исследований. Однако технология развивается очень быстро, так что редактирование генома эмбрионов, яйцеклеток, сперматозоидов или стволовых клеток в обозримом будущем — вполне реальная перспектива, которую нужно серьезно обсуждать».

— Редактирование яйцеклетки — важное направление, путь к избавлению от многих генетических заболеваний, — говорит Марина Хабарова. — Например, оба родителя страдают от аллергии, и велика вероятность, что ребенок у них тоже будет аллергиком. Тогда именно репрограммирование половых клеток родителей позволит им не передать это заболевание своему ребенку. Но надо понимать, что сильное изменение генома повышает вероятность не только появления нового, но и потери чего-то старого. Чего? Мы не знаем. С момента развития ЭКО ведутся наблюдения за детьми, появившимися на свет в результате применения этой процедуры. Пока данных недостаточно, чтобы делать выводы о положительном или отрицательном влиянии ЭКО на геном. Однако скоро данных накопится столько, что можно будет объективно об этом судить, и тогда технология искусственного оплодотворения начнет меняться.

Одно время ажиотаж вызывала тема клонирования человека — во многих странах за такого рода эксперименты предусмотрено уголовное наказание. Но, похоже, клеточные технологии потеснили идею клонирования: новые органы можно получить другим путем. Например, вырастить их в свинье. Просто пересадить органы и ткани животного человеку невозможно — организм их отторгает. Но если внутри свиного эмбриона вырастить один или два нужных органа из человеческих стволовых клеток… Опять, думаете, фантастика?

Нет же. В зародыше свиньи выключают ген, ответственный за развитие, скажем, почек, и подсаживают индуцированные плюрипотентные стволовые клетки человека. Иммунная система эмбриона еще не развита, поэтому человеческие клетки должны прижиться и развиться в запрограммированную ткань или орган. В результате вырастет самая обычная свинья — с человеческими почками. И не просто человеческими, а подходящими тому, чьи клетки в самом начале ввели эмбриону хрюшки.

Плюрипотентными называют клетки, которые еще не выбрали «специализацию» и могут стать клетками любого органа.

Возникает вопрос: откуда мы берем стволовые клетки? И что значит «индуцированные»? А то, что обычную клетку взрослого человека, например клетку кожи, можно перепрограммировать в плюрипотентную. Японский ученый Синъя Яманака и британец Джон Гердон в 2012 году получили за такие превращения Нобелевскую премию. Правда, они экспериментировали на мышах. Но несколько лет спустя Яманака привел убедительные экспериментальные данные о наличии плюрипотентного потенциала у ряда человеческих клеток.

— На современном этапе отрабатываются технологии культивирования и трансплантации внутренних органов. Серьезно рассматривается возможность смешанных технологий выращивания нужных тканей и органов. В живом организме провести процесс формирования органа намного проще, чем делать это «от и до» в пробирке, — комментирует Марина Хабарова. — Можно вырастить ткань, но тут же встает проблема формирования из ткани органа: становления иннервации, прорастания сосудов, крово- и лимфоснабжения. На этом пути немало сложностей.

Есть и проблемы с использованием животных- доноров: риски взаимодействия развивающегося органа человека с организмом животного до конца не известны и требуют отдельного изучения. Мы пока не знаем, как выращенные, скажем, в свинье почки будут вести себя после пересадки в человеческий организм. Если попытаться обобщить этические проблемы, связанные с клеточными технологиями, можно выделить две главные.

Первая: мы не можем представить все последствия, к которым приведет применение этих технологий. И в случае неудачи человека нельзя будет, как мышку, гуманно усыпить в соответствии с регламентом.

Вторая: в случае удачи и распространения новых технологий мы рискуем получить другое общество, основанное на генетической сортировке. Это не преувеличение — даже прогресс в анализе генетических данных приводит к подобным проблемам: появляются понятия «генетический паспорт», «генетический профиль». А с учетом развития «облачной» медицины и формирования общей базы данных встает вопрос о возможной дискриминации по «генетическому профилю».

Вячеслав Тарантул, доктор биологических наук, заместитель директора Института молекулярной генетики РАН, в книге «Геном человека: энциклопедия, написанная четырьмя буквами» приводит такой пример. В 1970-х годах правительство США реализовало масштабную программу по выявлению носителей мутантного глобинового гена, ответственного за серповидноклеточную анемию. Мутация, приводящая к этой патологии, распространена в основном в малярийных районах Африки. Само заболевание связано с присутствием в эритроцитах ненормального варианта белка гемоглобина, в результате чего эритроциты крови приобретают специфическую серповидную форму, а у больного развивается тяжелая анемия, иногда приводящая к смерти. Пересчитав «мутантов», правительство так и не решило, что делать с этой информацией, зато медицинские страховые компании выставили носителям мутантного гена новые условия страхования, а некоторые работодатели отказались принимать их на работу. В частности, так поступили авиакомпании, обосновав отказ риском проявления болезни на большой высоте. При этом абсолютно здоровые люди — носители — почувствовали себя бракованным материалом.

С 2008 года в США действует специальный закон — Genetic Information Nondiscrimination Act. Он запрещает использовать генетическую информацию при приеме на работу и расчете стоимости медицинской страховки.

Одним из законодательных актов, регулирующих работу с человеческими клетками в России, является Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 180-ФЗ «О биомедицинских клеточных продуктах». Он декларирует «недопустимость создания эмбриона человека в целях производства биомедицинских клеточных продуктов; недопустимость использования для разработки, производства и применения биомедицинских клеточных продуктов биологического материала, полученного путем прерывания процесса развития эмбриона или плода человека или нарушения такого процесса».

Попыткой создать наднациональные нормы работы с геномом можно считать «Всеобщую декларацию о геноме человека и правах человека», принятую Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1997 году. Среди прочего там есть такие слова: «Личность человека не может быть сведена к его генетическим характеристикам. Каждый вправе рассчитывать на уважение его прав и достоинств вне зависимости от этих характеристик».

Это, вероятно, и есть сердцевина всех этических споров о биомедицинских технологиях будущего. Личность человека.

7 неэтичных экспериментов, сделанных во имя науки :: Жизнь :: РБК Стиль

© Zan/Unsplash

Автор Ульяна Смирнова

18 июня 2020

Пока одни исследователи придерживаются строгих моральных принципов, другие готовы использовать любые средства для подтверждения своих гипотез.

За прогресс и новые знания человечеству не раз приходилось платить высокую цену. «РБК Стиль» уже рассказывал о людях, которые ставят экстремальные опыты над собой. В этот раз мы выбрали семь самых неоднозначных научных экспериментов, в которых участвовали дети, животные или пациенты, не подозревающие о проведении исследования.

Если сегодня высокие стандарты безопасности и кодексы академической этики защищают людей от возможных нежелательных последствий экспериментов, то несколько десятилетий назад ученые могли тайно заразить сотни здоровых мужчин сифилисом, превратить мальчика в девочку или скрестить человека с шимпанзе. Свои методы они оправдывали научными интересами.

Создание обезьяночеловека, 1927 год

В 2019 году китайские ученые из института зоологии Куньмина внедрили в эмбрион макаки человеческий ген микроцефалин, ответственный за рост мозга. Зарубежные специалисты тут же раскритиковали этот опыт и высказали сомнения в его этичности. В XX веке советский биолог Илья Иванов проводил куда более смелые эксперименты. В 1927 году во время экспедиции в Африку он пытался осеменить трех самок шимпанзе с помощью неизвестных человеческих доноров. При этом его методы отлова животных не отличались гуманностью. А когда подопытные не забеременели, ученый решил пойти по обратному пути и оплодотворить женщин биоматериалом самцов шимпанзе. Желающие принять участие скоро нашлись, но осуществить идею ученому так и не удалось. Во-первых, единственный выживший самец, достигший половой зрелости, не дожил до эксперимента. Во-вторых, Иванову не дали разрешение.

© Rolf Vennenbernd/Global Look Press

Тайное заражение сифилисом, 1932 год

Чтобы проследить все фазы развития сифилиса и изучить его последствия при отсутствии лечения, американские ученые в 1932 году провели эксперимент с 600 темнокожими мужчинами из города Таскиги в Алабаме. Часть невольных участников уже были больны, других инфицировали специально. Опыт продолжался 40 лет. Все это время вместо лекарства люди получали плацебо, заражали своих детей и жен. Ученые тщательно следили, чтобы до местных жителей не дошла информация о существовании эффективного в лечении сифилиса пенициллина. Их главной целью было наблюдение за тем, как болезнь разрушает тело человека. Жестокий эксперимент приостановили лишь в 1972 году, когда информация попала к журналистам. На тот момент в живых остались только 74 подопытных. В 1997 году Билл Клинтон публично извинился перед жителям Таскиги от лица нации.

Забор крови у жителей Таскиги

© wikimedia.org

Мертвые собаки на качелях, 1934 год

Исследователь Роберт Корниш из Калифорнийского университета много лет интересовался идеей воскрешения мертвых, а в середине 1930-х решил перейти от размышлений к действиям. Профессор придумал, как оживлять убитых собак с помощью «качелей». Основное условие — органы животных не должны быть сильно повреждены. Сначала ученый ввел пяти животным смертельную дозу эфира, а через 15 минут принялся раскачивать их на специальном столе. Так восстанавливалась циркуляция крови. Параллельно Роберт Корниш делал собакам уколы адреналина и коагулянтов. В результате манипуляций двое подопытных вернулись к жизни. А поскольку эксперименты на животных прошли удачно, профессор решил испытать метод на людях. Он даже договорился с осужденным на смертную казнь Томасом Макмониглом об использовании его тела, но местные чиновники не разрешили оживлять преступника.

Роберт Корниш

© wikimedia.org

Привитое заикание, 1939 год

Профессор психологии Уэнделл Джонсон из Университета Айовы с детства заикался, но был уверен, что причины этого не в наследственности, а в усвоенном поведении. На роль подопытных Джонсон выбрал сирот из детдома в Давенпорте. Детей разделили на две группы — с заиканием и без. Первых регулярно хвалили за правильное произношение и чистоту речи. Вторых наоборот, стали высмеивать и стыдить за малейшие речевые ошибки. Так продолжалось в течение полугода. За это время у нормально говорящих детей развилась сильная неуверенность в себе и появились признаки заикания, которые сохранились до конца их жизни. Из-за жестокости методов работу назвали «исследованием монстров», а в 2007 году выжившие участники получили компенсацию от штата и Университета Айовы.

Группа детей, над которыми был поставлен эксперимент

© learning-history.com

Двухголовые собаки, 1954 год

В 1954 году в подвальной лаборатории НИИ имени Склифосовского хирург Владимир Демихов пересадил на шею взрослой овчарки отрезанную голову двухмесячного щенка вместе с передними лапами. Для этого он сшил жизненно важные кровеносные сосуды животных при помощи иглы и нити, сделав общий круг кровообращения. Тем, кому довелось увидеть результат этого эксперимента, обычно становилось не по себе. Головы одновременно пили молоко из мисок, лизали друг друга, лаяли и иногда кусались. Все это было снято на кинопленку. Первый двухголовый пес умер через шесть дней, но хирург не сдавался. Он повторил тот же опыт еще два десятка раз. Ни одному из подопытных не удалось прожить дольше месяца. Животные погибали из-за отторжения тканей — в то время в стране не хватало иммунодепрессантов.

Двухголовая собака Демихова

© wikimedia.org

Слоновья доза, 1962 год

В начале 1960-х группа ученых из Университета Оклахомы решила подробнее изучить влияние на тот момент малоизвестного галлюциногенного наркотика ЛСД. В качестве «жертвы» был выбран подопечный зоопарка Оклахома-Сити — индийский слон по кличке Таско. Поскольку тогда исследователи еще не умели определять безопасную дозировку вещества, они ввели ему 297 мг. Это примерно в три тысячи раз больше, чем обычная доза наркомана. Очень скоро наркотик дал о себе знать: Таско стал громко трубить и бегать по загону, а потом упал на бок. Его глаза закатились, язык посинел, начались судороги. Встревоженные ученые вводили слону антипсихотические средства, но ничего не помогало. Спустя 80 минут он умер. Как показало вскрытие, смерть наступила из-за удушья. В статье, опубликованной через несколько месяцев, исследователи написали: «Похоже, слон был слишком чувствителен к ЛСД».

Слон Таско

© Ben Maxwell/Salem Public LIbrary

Девочка из мальчика, 1967 год

В семье Джанет и Рона Реймер в 1965 году родились мальчики-близнецы. Малыши росли здоровыми, пока в шесть месяцев у них не появились проблемы с мочеиспусканием. По совету врачей пара отвезла сыновей на обрезание, но во время процедуры один из мальчиков получил удар током, разрушивший его пенис. Узнав эту историю, психолог Джон Мани предложил семье растить сына как дочь. Он предполагал, что именно воспитание делает человека мужчиной или женщиной. Дэвида кастрировали и назвали Брендой, но гипотеза врача не подтвердилась: ребенок никак не хотел ассоциировать себя с девочкой. Он рос одиноким и замкнутым, а в подростковом возрасте стал думать о самоубийстве. Глядя на несчастного сына, Реймеры рассказали ему правду. Вскоре он сменил имя, сделал операцию по восстановлению полового органа и женился. Несмотря на это, в 38 лет он покончил с собой, как и его брат.

Дэвид Реймер

© wikimedia.org

 

«Они не для опытов».

Чем заменить эксперименты на животных?

24 апреля отмечался Всемирный день защиты лабораторных животных. Подсчитано, что каждый год в мире умирает от опытов 100–150 миллионов позвоночных. Зоозащитники во всем мире борются за отмену опытов на животных и за использование иных, гуманных методов. Могут ли они рассчитывать на успех?

Опыты над животными проводились еще в глубокой древности. Первые упоминания о них встречаются в сочинениях древних греков в IV и III веках до нашей эры. Споры на эту тему, этические разногласия начались в XVII веке в Европе, а позже и в США. В 1822 году британский парламент принял первый закон в защиту животных. В 1860-х годах в США возникает «Американское общество по предотвращению жестокости к животным», а затем «Американское общество против вивисекции».

Сейчас в Соединенных Штатах жизнь лабораторных животных регламентируется специальным законодательством. Любой подобный эксперимент должен обладать научной ценностью и не дублироваться другими исследованиями. Эксперты проверяют, были ли рассмотрены возможные альтернативы без животных, следят за тем, чтобы подопытным давали обезболивающие.В России подобных законов на данный момент нет, эта сфера регулируется только приказом Министерства здравоохранения. Подопытные животные используются, в частности, в жестоких экспериментах по тестированию косметики и бытовой химии на токсичность.

Российскому движению против экспериментов на животных более 25 лет, у него много достижений. Петиция о несогласии российских ученых с вердиктом Роспотребнадзора, отклонившего закон о запрете тестирования косметических средств на животных, была опубликована сразу же, в марте 2017 года, Центром защиты прав животных ВИТА.

Ирина Новожилова, президент «Виты» (по образованию биолог), уверена, что опыты на животных можно заменить альтернативными методами практически во всех областях, где они применяются.

Это запредельно эгоистический подход – приносить кого-то в жертву, для того чтобы защитить себя

– Опыты – это самая чудовищная сфера, связанная с использованием животных: по жестокости она на первом месте. Это запредельно эгоистический подход – приносить кого-то в жертву, для того чтобы защитить себя. Но этот подход, на наш взгляд, к тому же в корне неверен, потому что на самом деле такая жертва и не нужна. Мы просто прочно сели на эту ниву: диссертации, тысячи подопытных животных, 20 лет работы над препаратом, огромные деньги – а каков результат? Практически ни одна из болезней до конца не излечивается, все загоняется в хронику, мы лечим не заболевания, а симптомы. С утра до ночи идет реклама разных лекарств, а как цвели на планете сердечно-сосудистые заболевания и онкология, так и цветут. Где-то научились лечить рак у мышей, но дальше не продвинулись. Беда в том, что объекты разные, и данные не переносимы с одного на другой: разная физиология, абсолютно другой метаболизм.

Ирина Новожилова

Сегодня нам ничто не мешает переходить на более качественные, дешевые и достоверные модели, такие, как, например, культуральные методы или методы in vitro с использованием человеческих клеток и тканей. Уже есть сложные модели, где клетки различных органов помещены в среду, имитирующую лимфу, и мы можем даже на организменном уровне посмотреть, как выводится препарат, как он себя ведет. А что толку, что вы увидите это на уровне собаки, кошки или крысы? Это же совершенно другой организм! И вот 18–20 лет ведется работа над препаратом, а на стадии ранних клинических испытаний на добровольцах выбраковываются примерно 95–98% препаратов в связи с побочными эффектами. А вы представляете себе, сколько за это время было замучено жертв?! Ежегодно губится чудовищное количество жизней: и грызунов, и собак, и кошек, и приматов.

_{Фильм «Подопытная парадигма», снятый Центром защиты прав животных «Вита» в 2009 году}

– Какие тут возможны альтернативы?

Где-то научились лечить рак у мышей, но дальше не продвинулись

– Первый этап – это методы графического конструирования и моделирования лекарств (в России есть такие лаборатории). Сегодня мы, по сути, не изобретаем ничего нового. Все, что мы будем исследовать в виде препаративных форм, создается на основе уже хорошо изученных химических веществ, и мы можем спрогнозировать на уровне графических моделей, как поведет себя препарат в организме, насколько он будет токсичен. А дальше идут физико-химические и культуральные модели. Самый достоверный сегодня способ – это культуральные исследования человеческой клетки. Он и более быстрый – можно за три года получить результат. Тут могут использоваться и физико-химические методы. Ту же денатурацию белков можно увидеть не на живом организме, а в пробирке, воздействуя препаратами на белковые среды. Это и использование светящихся микроорганизмов в тестах на токсичность: люминесцентные бактерии имеют свойство гаснуть при попадании в токсичную среду.

Компьютерная программа для изучения анатомии животных

При тестировании косметики сначала использовался жесточайший тест Драйза, который проводился на слизистой оболочке глаза кролика-альбиноса: пока не разложится глаз, животное фиксировали особым воротником и даже зашивали ему веки. Самое интересное, что этот тест ни разу до 1985 года не проходил комплексной валидационной оценки, а когда ее прошел, дал такой разброс данных в разных лабораториях мира, что встал вопрос, насколько он вообще достоверен. Тогда бросили клич по всему миру: чем его заменить? И взамен был предложен тест на оболочке куриного яйца: используется девятидневный зародыш, у которого еще не сформирована нервная система. В России он был апробирован, прошел валидацию и рекомендован к применению. Также существуют модели искусственной кожи, созданной с использованием культур клеток.

– А какие методы применяются для обучения студентов?

– Подготовка медиков и биологов – это самое важное, и именно с этого мы начали в России, ведь потом эти специалисты расходятся по всем остальным сферам, связанным с жестокостью. Поэтому начиная с 90-х годов мы пошли в вузы, вели переговоры с преподавателями. Совместно с организацией InterNICHE мы выходили на связь с разработчиками учебных моделей в разных странах, они предоставляли нам свои пробные модели, муляжи, симуляторы, компьютерные программы, а мы бесплатно предлагали их вузам. Учебные заведения опробовали модель, и если изъявляли желание внедрить ее у себя, мы ее предоставляли и составляли договор о том, что она заменит опыты на животных.

Опыты на животных не дают достоверной картины

Мы старались внедрить это повсеместно: рассылали вузам обращения, выезжали туда, читали вводные лекции, показывали, как работают модели. На первом этапе студенты должны набить руку на муляжах, манекенах и симуляторах. Сегодня есть самые разные, в том числе и очень «навороченные» модели, издающие звуки, создающие похожие тактильные ощущения. Для занятий по анатомии и морфологии есть мумификаты органов от погибших животных. Есть австрийский тренажер для эндоскопических операций. На таких моделях можно сшивать мелкие сосуды, делать операции на различных органах, исследовать технику интубации. Для оказания первой помощи есть роскошные американские модели – «кошка Флаффи» и «собака Джерри».

Тренажер для эндоскопических операций

Когда студенты уже набили руку, дальше курс фармакологии они проходят уже на компьютерных программах, которые гораздо удобней, чем прежняя практика (раньше студентам раздавали кроликов, им вкалывали разные препараты и наблюдали за ними, вплоть до летального исхода). Мы уже заменили опыты на животных альтернативами примерно в 20 российских вузах.

– А добились ли вы каких-то успехов в переговорах с властями по этому поводу, есть ли у вас единомышленники?

– Да, конечно. Прежде всего, мы добились того, что Минздрав рекомендует снять с программы список из 26 видов опытов, поскольку они калечат психику студентов. Примерно такой же документ был издан Министерством высшего образования для биологов. Кроме того, к нам стали приходить биологи, медики и ветеринары, столкнувшиеся с жестокостью в этой сфере.

Опыты на животных не дают достоверной картины. Сегодняшняя медицина стремится к тому, чтобы препарат подбирался индивидуально, под физиологию конкретного человека. Даже два разных человека могут иметь различную физиологию, что уж говорить о человеке и животном! Скажем, пенициллин, используемый для лечения людей, очень токсичен для морских свинок. Но для той науки, которая позволила бы поднять все на должный уровень (с использованием культур клеток и тканей человека), нужно все очень серьезно переоборудовать и вкладывать в это средства. Гораздо проще подбросить копеечку существующим старым институтам, быстро построить виварии и проводить эксперименты допотопными пещерными методами. Мы же предлагаем идти путем вытеснения опытов на животных и замены их альтернативами. Во всем цивилизованном мире идет вытеснение менее достоверных и более жестоких методов более современными.

О проблеме исследований на животных размышляет биолог, физиолог Павел Аргентов.

– С одной стороны, существуют научные протоколы, согласно которым использование животных в экспериментах необходимо, а с другой стороны – этические мотивы, осложняющие это использование. В медицинских исследованиях, в процессе подготовки любого препарата или технологии, которая должна применяться на людях, есть несколько обязательных этапов. Долгие годы первым был этап in vitro, когда вещества или что-то еще исследовались в лаборатории, потом – стадия in vivo, то есть исследование с использованием животного, и лишь затем начинались клинические испытания на добровольцах. Смысл фазы in vivo в том, что взаимодействие веществ или технологий с живым организмом слишком сложно, и прежде чем «выйти в люди», мы должны убедиться, что они как минимум безопасны.

Хомячок гораздо сложнее черной дыры

В последние лет 20 прибавилась фаза in silico, то есть фаза предварительных расчетов на компьютере. Лет 50 назад просто начали бы колоть лабораторным животным огромное количество разных веществ, выясняя, насколько они токсичны. Сейчас все это отсеивается на уровне математики. Когда разрабатывается новое лекарство, сначала происходит перебор различных вариантов на компьютере, и огромный процент их отсеивается именно на этой стадии. Рассчитываются, например, соединения, которые могут быть токсичными. Остаются немногие варианты, которые можно проверить в пробирке. На этой фазе выясняется, какие вещества из отобранных реально синтезируемы, стабильны, как с ними могут взаимодействовать другие молекулы.

Павел Аргентов

А дальше необходимо понять, как вещество действует на организм. И вот здесь все становится очень сложным, потому что высока сложность живой системы. Профессор Попов, астрофизик, однажды сказал: «Вы знаете, хомячок гораздо сложнее черной дыры». Вот этой шутливой формулой можно приблизительно описать тот ужас, который испытывает ученый при попытке оценить воздействие какого-либо вещества на живой организм. Он сложен и биохимически, и системно, взаимодействие всевозможных систем в нем до сих не до конца изучено, поэтому для таких случаев остаются исследования in vivo. Однако иногда опыты на животных показывают достаточно хороший результат, а клинические испытания его не подтверждают, и на людях вещество демонстрирует бешеную токсичность.

Сейчас физиологический эксперимент стал гораздо более гуманным и менее травматичным

Достаточно тяжелым с этической точки зрения фактом является то, что пока, в ближайшие десятилетия, на мой взгляд, не представляется возможным отказаться от этой фазы, так как не существует достаточно надежной и финансово подходящей технологии, которая помогла бы исключить испытания на животных, хотя ученые активно работают в этом направлении.

Любая наука упирается в существование огромного количества моментов, которые нам еще плохо известны. В исследовании физиологии мы, конечно, продвинулись очень далеко по сравнению с XIX и с началом XX века, когда академик Павлов разрабатывал метод условного рефлекса, достаточно беспощадно обращаясь со своими собаками. Сейчас цивилизация, развитие научных методов и технологий привели нас к тому, что физиологический эксперимент стал гораздо более гуманным и менее травматичным. Имея метод МРТ, гораздо проще (да и эффективнее) исследовать поведение организма неинвазивными способами. Я читал, что сейчас, даже вылавливая загадочных глубоководных животных, ученые предпочитают не располосовать их в лаборатории, а аккуратненько, в как можно более сохранном виде поместить в магнитно-резонансный томограф и там исследовать.

Научный метод развивается в сторону все большей модельности, все более щадящих методов исследования. Скорее всего, прогресс будет идти в сторону математического моделирования. Компьютерные системы усложняются и уже позволяют делать многое из того, что раньше было невозможно. Эксперимент становится все более гуманным, но сам факт исследований на животных не уходит. К несчастью, пока полностью обойтись без работы in vivo не получается. Я надеюсь, что технический прогресс в конце концов все-таки вытащит нас из этого, но не думаю, что это произойдет в ближайшие лет 50.

Ну а этически все это, конечно, тяжело. Вы вряд ли найдете ученого, который вел бы себя как мясник, сугубо прагматично и безжалостно относился бы к предмету своего исследования. Лично я таких не видел, и меня обучали не такие люди.

О том, какие именно альтернативы опытам на животных используются при обучении студентов, рассказывает Рустам Равилов, ректор Казанской государственной академии ветеринарной медицины имени Баумана.

Мы полностью отказались от опытов на животных без медицинских показаний

– Мы полностью отказались от использования инвазивных манипуляций с животными в образовательном процессе без медицинских показаний. Используем виртуальные программы: есть, скажем, 3D-программа анатомии коровы, созданная специалистами из Самары. Некоторые программы в виде мультипликации показывают, как работают мышцы у лягушек, если воздействовать на них кислотой или электротоком: соответственно, отпадает необходимость демонстрировать эти процессы на живых лягушках. Кроме того, у нас на клинических кафедрах используется учебный манекен – «собака Джерри», которую любезно предоставила нам зоозащитная организация «Вита». Джерри имитирует больше десяти патологических форм дыхания и столько же различных патологий сердца – шумы, аритмии и так далее, ей можно делать интубацию, измерять давление, диагностировать переломы.

Манекен «Собака Джерри»

У нас есть манекены-тренажеры крупных животных (коров, например), на которых можно оказывать родовспоможение, определять беременность. Их делает НПО «Зарница», расположенное недалеко от Казани. Там же мы закупили тренажеры для взятия крови у животных, для наложения швов: это специальные силиконовые трубки и пластины, имитирующие кожу и сосуды. Есть и такой тренажер: студент, зная диагноз, может выбирать лекарства, и это устройство считывает, правильно ли он их выбрал.

Естественно, мы используем и животных в учебном процессе, но только тех, которые поступают в наш Лечебно-консультативный центр уже с медицинскими показаниями – это и кастрация, и стерилизация, и оказание помощи. Хозяевам животных делается большая скидка, и они соглашаются с тем, чтобы студенты старших курсов ассистировали врачам при операциях.

– Все это полностью заменяет опыты на животных? Учебный процесс идет успешно?

Рустам Равилов

– Безусловно. Он идет даже лучше. Все это очень благоприятно влияет на студентов: они видят, что не наносят вреда животным, а только приносят им пользу. Когда я учился, использование в учебном процессе животных без медицинских назначений было обычным делом. Однажды я проводил операцию теленку, зная, что он не нуждался в ней по состоянию здоровья. Мне было жалко этого теленка, но нам говорили: надо, иначе вы не станете врачами. Практики можно набраться и по-другому, причем гораздо более эффективно, и мы действуем иначе. Отправляем студентов, начиная с первого курса, на неделю на сельскохозяйственные предприятия, и там они под руководством ветврачей из этих хозяйств берут у животных кровь, делают инъекции, обрабатывают копыта, даже проводят несложные операции. Вот там надо практиковаться, а не в аудиториях, нанося травмы и повреждения здоровым животным.

Раз в неделю у студентов клинический день, когда они отправляются на предприятия или в учреждения ветеринарного направления и практикуются там, например в ветеринарную клинику или зоопарк, а также в лабораторию ветсанэкспертизы на рынке или на перерабатывающем предприятии. А скоро мы построим при академии небольшой госпиталь, куда будут привозить больных животных из хозяйств, и студенты будут их лечить. Я видел такое во Франции, в Дании. Это будет очень хорошая практика, – считает профессор Рустам Равилов.

Муляж для наложения швов

– Я много лет работаю над тем, чтобы в процессе обучения студентов не использовались острые опыты, – говорит профессор, доктор ветеринарных наук Светлана Концевая (она работает в сфере образования более 35 лет, преподает в разных вузах). – Конечно, невозможно обучить студентов лечить животных без хирургических методов, но во многих случаях здесь можно использовать модели и муляжи. Сейчас мы в Белгороде налаживаем производство специальных силиконовых пластин для работ по хирургии и даже пытаемся запатентовать такой муляж.

Я поняла, что это не общая масса: каждую мышку и крыску я узнаю по каким-то отметинам или по чертам характера

Занятия со студентами я всегда начинаю с работы с муляжами. Затем мы работаем на трупном материале из этичных источников и только потом идем в клинику, где студенты сначала наблюдают операции на животных, помогают работать с инструментами, подготавливать операционное поле. Потом постепенно они начинают ассистировать врачам. Только таким образом они могут понять, что у животного во время оперативного вмешательства может не пропадать боль, что оно не всегда комфортно чувствует себя в наркозе. Они следят за состоянием животного, видят, как у него падает давление или учащается пульс, работают над этим. Это очень помогает им в дальнейшем лечить животных гуманными способами.

– Образование – это лишь одна из областей, где применяются опыты на животных. А как, по вашим наблюдениям, обстоят сейчас дела в науке, в фармацевтике: насколько активно внедряются там альтернативные методы?

– Сейчас в фармацевтике все больше и больше используют клеточные культуры. На тех предприятиях, где я бываю (а это достаточно высоко организованный фармацевтические предприятия), применяются как раз такие методы. К сожалению, это не исключает полностью использование лабораторных животных для научных целей. Но даже если в эксперименте участвуют животные, то применяется наркоз, методы щадящей терапии и хирургии, животных правильно содержат и правильно выводят из опытов.

Когда-то мне тоже доводилось проводить исследования с использованием крыс и мышей. Но в какой-то момент я поняла, что это не общая масса: каждую мышку и крыску я узнаю по каким-то отметинам или по чертам характера. Они стали для меня отдельными живыми существами, и поэтому мне пришлось отойти от работы с подопытными животными.

Конечно, вопросов очень много, все это сложно, но наука не стоит на месте, и я думаю, что эта проблема тоже когда-то будет решена окончательно в сторону отказа от лабораторных животных, – предполагает профессор Светлана Концевая.

30 лет назад я проводил опыты на морских свинках, но они до сих пор снятся мне по ночам

– Я 43 года занимаюсь иммунологией, – рассказывает профессор Игорь Волчек. – Всю жизнь участвую в разработке фармацевтических препаратов и считаю, что в настоящее время использование учеными в своей работе опытов на животных является процентов на 70 признаком бездарности и малоинформированности. Люди просто ленятся читать научные статьи. И, конечно, это следствие бедности, малого финансирования. Все-таки животные и люди – это разные особи. Простой пример. В России существует движение «догхантеров», они обычно травят собак НПВС (нестероидными противовоспалительными средствами): для человека эти лекарства не токсичны, а для собак смертельны. Нельзя переносить опыты от животных на человека – слишком велик диапазон видовых различий.

Кроме того, сейчас существует молекулярная клеточная биология, существуют линии (линия – это потомство клеток конкретного органа или ткани человека). Есть мировой банк человеческих клеточных линий, европейский банк. Имея линии клеток человека, не удобнее ли провести исследование на материале предполагаемого пациента?

– А вам лично приходилось заниматься опытами на животных?

– К сожалению, да. Очень давно, лет 30 назад, я проводил опыты на морских свинках. Но мне эти животные до сих пор снятся по ночам, – говорит иммунолог Игорь Волчек.

Против тестирования косметики на животных активно выступает «Альянс защитников животных». Вот что рассказал Радио Свобода Юрий Корецких, председатель правления этой организации.

Тестирование косметики на кролике

Эксперименты причиняют боль и страдания живым существам

– В прошлом году у нас стартовал проект «Они не для тестов», касающийся запрета тестирования косметики на животных. Мы настаиваем на том, чтобы такие тесты были запрещены как неактуальные, устаревшие и жестокие. В День защиты лабораторных животных мы обратились к Евразийской экономической комиссии с просьбой запретить эти тесты. Это тем более актуально, что сейчас в этой комиссии создана рабочая группа по внесению изменений в технический регламент Таможенного союза о безопасности парфюмерно-косметической продукции. Часть нашей кампании – петиция на Change.Org, которую уже подписали сотни тысяч человек. Мы также ведем большую работу с косметическими брендами, собираем от них открытые обращения, и многие российские компании уже отказались от тестов на животных.

Юрий Корецких

Существует пять методов токсикологических испытаний косметических средств. Два из них связаны с тестированием на лабораторных животных, которые при этом испытывают страдания. Тестируемое вещество наносят, например, на кожу или на слизистую оболочку глаза кролика, и последствия возможны самые разные, вплоть до слепоты. Более того, эти страдания животных совершенно не нужны, так как уже существуют альтернативные методы тестирования. Три других метода называются in vitro, и там используются не живые животные, а, скажем, сперматозоиды быков или куриные эмбрионы, есть также люминесцентно-бактериальный тест. Эти тесты полноценно заменяют испытания на животных. Косметические компании могут выбрать именно эту методику, что многие и делают.

Эксперименты причиняют боль и страдания живым существам. К тому же такие животные в лабораториях долго не живут, через шесть месяцев, максимум год их умерщвляют, так как они вырастают, и их уже не так выгодно содержать. Да и сами условия жизни животных в лабораториях оставляют желать лучшего. Ни о какой заботе и комфорте речь тут не идет: это расходный материал. Мы считаем, что в современном мире это аморально.

Уже более 40 стран мира запретили тестирование косметики на животных

Уже более 40 стран мира запретили тестирование косметики на животных. Евросоюз принял такой закон в 2011 году. Сейчас на всей его территории запрещена продажа косметики, тестированной на животных. Среди подобных стран также Израиль, Индия, Австралия, Южная Корея, Тайвань, Бразилия и другие.

– А почему Россия не стремится перенять этот опыт?

– В России в 2016 году была попытка внесения такого закона, но Госдума его отклонила, мотивировав это тем, что страна не может нарушать договоры международных организаций, в которые входит (имелся в виду как раз Евразийский экономический союз). Сейчас в Евразийской комиссии на частном уровне нас поддерживают. Сопротивляются представители профильных ведомств: в России это Роспотребнадзор, Минпромторг и Минздрав. Там можно услышать от чиновников возражения типа «это нецелесообразно» – и ничего более вразумительного.

Как живется лабораторным животным во времена пандемии коронавируса | События в мире — оценки и прогнозы из Германии и Европы | DW

В то время, когда большинство еще даже не думало о том, чтобы в панике сметать с полок туалетную бумагу, Андреас Ленгелинг (Andreas Lengeling) запасался упаковками с сеном, осиновыми опилками, кормом в гранулах и ветеринарными препаратами. В течение как минимум нескольких следующих месяцев он не хотел зависеть от внешних поставщиков. Был конец февраля, и в Германии начались вспышки заражений коронавирусом.

Андреас Ленгелинг — специалист по исследованиям и охране животных в научно-исследовательском Обществе имени Макса Планка, и именно он несет ответственность за благополучие 65 видов животных, которые содержатся в различных институтах общества в Германии и за рубежом. Среди них — насекомые и грызуны, рыбы и лягушки, певчие птицы и даже такие крупные животные как альпаки.

Андреас Ленгелинг

В марте сотрудники научно-исследовательских институтов в США рассказали о том, как введенный карантин и последовавшее за ним сокращение числа персонала усложнили уход за лабораторными животными. Тысячи мышей были уничтожены. Большинство экспериментов отложены на неопределенное время. Исследовательница одной из научных лабораторий в Колумбии забрала домой 100 черепашьих яиц, чтобы спасти их от уничтожения.

Что произошло с животными в немецких институтах?

«У меня просто сердце разрывалось, когда я об этом читал», — говорит Андреас Ленгелинг. В Германии, по его словам, все обстоит не так страшно. «Мы отреагировали заблаговременно. К концу февраля у нас уже был разработан план действий в условиях пандемии. Мы действительно очень хорошо подготовились», — рассказывает ученый в беседе с DW.

К работе в условиях чрезвычайной ситуации подготовились и во многих других немецких научно-исследовательских институтах. В Мюнхенском центре им. Гельмгольца по исследованию окружающей среды и здоровья (HMGU), где ученые проводят эксперименты с грызунами и рыбами, работа научных лабораторий была приостановлена, но все подопытные животные были спасены, рассказывает руководитель научной группы Йоханнес Бекерс (Johannes Beckers). Это стало возможным благодаря сотрудничеству между специалистами по уходу за животными, учеными, экспертами по защите животных  и группе кризисного менеджмента института.

Данио рерио или рыбы-зебры — одни из многочисленных обитателей в лабораториях Института по биологии развития имени Макса Планка в Тюбингене

Но жизни животных спасали не во всех немецких институтах. В Центре молекулярной медицины имени Макса Дельбрюка (MDC) в Берлине были умерщвлены 1500 лабораторных крыс и мышей — из-за пандемии коронавируса все исследования пришлось приостановить, а ко времени возобновления работы животные были бы слишком старыми для использования в экспериментах. Однако сотрудники института заботятся об остальных животных: посменно приходят на работу, чтобы покормить своих подопечных, поменять им воду, почистить клетки, рассказывает пресс-секретарь MDC Юта Крамм (Jutta Kramm).

Эксперименты приостановлены, проекты заморожены

В условиях пандемии с особыми трудностями столкнулись ученые, работающие с нечеловекообразными приматами, такими как макаки-резус и мармозетки. Выяснилось, что коронавирус SARS-CoV-2 может передаваться от человека к животным, при этом риск так называемой перекрестной инфекции не так уж и мал.

Существование этой угрозы внесло изменения в жизнь Сабине Борхерт (Sabine Borchert) — технической ассистентки в Немецком центре по изучению приматов в Геттингене. Каждый день она проводит несколько часов в помещении, где содержатся макаки-резус, наблюдая за их поведением и тренируя их для участия в экспериментах. Она изучает, что нравится обезьянкам, как каждая из них реагирует на различные ситуации и какие изменения в их поведении сигнализируют о том, что они испытывают дискомфорт или стресс.

«Когда заходишь в помещение, никогда не знаешь, что сегодня произойдет», — рассказывает Забине. Но в условиях пандемии контакт между сотрудниками и животными попытались свести к минимуму. Сейчас ученые и ассистенты разделены на несколько групп, каждая из которых работает с приматами по две недели. Так что теперь Забине гораздо реже видится со своими питомцами.

Макака-резус из Немецком центра по изучению приматов в Геттингене

С начала пандемии коронавируса Андреас Ленгелинг работает над тем, чтобы установить, какие виды животных подвержены риску инфекции. Он изучает научные статьи о более старых коронавирусах, отслеживает появление новых публикаций на сайте научной медицинской онлайн-библиотеки PubMed, а результаты его исследований помогают работать с животными сотрудникам институтов имени Макса Планка во всем мире.

«К счастью, большинство видов животных, похоже, не могут заразиться коронавирусом, — говорит ученый. — Но есть несколько исключений: это кошки, хомяки, хорьки, норки и низшие приматы».

Симптомы болезни у макак похожи на легкую простуду. Недавнее исследование, проведенной китайской медицинской компанией Sinovac Biotech — одной из многих, пытающихся найти лекарство от коронавируса, — показало, что созданная ими вакцина вырабатывает у макак иммунитет к повторной инфекции. Но совсем не факт, что ее воздействие на иммунную систему человека будет таким же, как на организм обезьян, ведь у людей атипичная пневмония COVID-19 протекает гораздо тяжелее, чем у животных.

Насколько оправданы испытания вакцины на животных?

Испытания вакцины против COVID-19 на животных и информация об уничтожении большого числа лабораторных мышей и крыс в разных странах придали новый импульс многолетней дискуссии об опытах над животными. Их противники, считающие что новые научные открытия не могут служить оправданием жестокому обращению, создали онлайн-петицию и запустили на платформе Reddit кампанию с требованием прекратить использовать животных в научных экспериментах.

Ульрих Калинке (слева) уверен: тестирование вакцины на животных необходимо продолжать

Но Ульрих Калинке (Ulrich Kalinke), профессор Немецкого центра исследований инфекционных заболеваний в Ганновере, приводит убедительные доводы в пользу продолжения тестирований на животных. По его словам, разработка вакцины без модели заражения опасна и сложна.

«Мы работаем в условиях огромного давления, — говорит Калинке. — Нам очень нужна вакцина. Но если попытаться создать ее без задействования животных, проводя исследования только на людях, нам придется начинать с микроскопических доз вакцины, а это займет целую вечность». 

Смотрите также:

• Коронавирус и животные

  Во всем виноваты летучие мыши?

  Наиболее вероятными разносчиками коронавируса ученые считают летучих мышей. Однако они предполагают, что между человеком и летучими мышами должен быть промежуточный переносчик инфекции. Может быть, это были хорьки или кошки?

• Коронавирус и животные

  Панголины под подозрением

  Предполагается, что панголины из отряда плацентарных млекопитающих также могли быть промежуточным звеном передачи вируса человеку.

• Коронавирус и животные

  Тигры должны бояться людей

  Не только человек может заразиться от животных, но и наоборот. У этой тигрицы из зоопарка в Нью-Йорке была выявлена коронавирусная инфекция. По мнению экспертов, она могла заразиться вирусом от одного из смотрителей, у которого на момент общения с ней отсутствовали симптомы заболевания.

• Коронавирус и животные

  Гладить или нет?

  Китайские ученые  выяснили, что коронавирусом  могут заразиться и кошки. Они также могут передавать  его  другим  представителям своего вида животных.

• Коронавирус и животные

  Без паники!

  Владельцам кошек нечего бояться: животные очень быстро вырабатывают антитела  против вируса и перестают быть заразными! Ученые советуют тем, кто относится к группе риска, лучше не выпускать сейчас на улицу кошек. И еще один совет: погладил любимого питомца — помой руки!

• Коронавирус и животные

  С собаками — еще проще

  Собакам повезло больше! Коронавирус размножается среди собак хуже и реже, утверждают ученые в своих исследованиях. Владельцам собак не стоит бояться выходить со своими питомцами на прогулки или тренировки.

• Коронавирус и животные

  Кому чего опасаться?

  Владелец этой домашней свиньи может не бояться встреч с собаками во время прогулок по Риму. По мнению ученых, свиньи, как и собаки, не являются разносчиками коронавируса.

• Коронавирус и животные

  Хорьков — на карантин!

  Иначе дело обстоит с хорьками и другими зверьками семейства куньих.  Китайские ученые  выявили, что коронавирус может  передаваться особями этой группы животных — от одного к другому воздушно-капельным путем.

• Коронавирус и животные

  Опасны  ли  птицы?

  Домашние птицы, включая кур и цыплят, по мнению ученых, никакой опасности не представляют. Человек может быть спокоен: птицы  выработали иммунитет против  коронавируса.

  Автор: Фабиан Шмидт, Виктор Вайц

 

Научные эксперименты над животными и этика

Каждый год более 50 миллионов позвоночных животных используются для научных экспериментов. Сотни тысяч человек погибли и пострадали в ходе жестоких опытов нацистских врачей и нерадивых учёных. О границах, через которые не может переступить наука и человеческое любопытство, писала ещё Мэри Шелли, создавая образ рукотворного монстра, детища гениального учёного Франкенштейна. 

И, хотя история научной этики началась многие тысячелетия назад, мы до сих пор ищем ответы на вопрос — имеем ли мы право распоряжаться жизнью и здоровьем живых существ во имя познания? 

В античности наука была совсем не похожа на науку сегодняшнюю. Вообще теоретики даже предпочитают не называть это настоящей наукой. Античные мыслители наблюдали за природой и делали теоретические выводы, руководствуясь законами логики. Эксперимент как метод познания был непопулярен, светлым умам той эпохи казалось более важным выведение общих принципов из частных явлений и открытие единого начального закона. Однако, несмотря на такой характер познания, уже тогда видные учёные проводили единичные опыты на животных и людях.  

Жак-Луи Давид «Врач Эрасистрат обнаруживает причины болезни Антиоха» (1774)

(источник: upload.wikimedia.org)

Греческие врачи Александрийского периода (около III века до н. э.) Герофил и Эрасистрат были теми, кто не гнушался вскрытием трупов, чтобы изучить внутреннее строение организма. Пальму первенства в этом деле отдают Герофилу. Возможно, этого не случилось бы, если бы не разрешение египетского царя Птолемея Филадельфа на анатомирование трупов. 

Уже позже, в первом столетии до н. э., римский медик греческого происхождения Гален продолжил изучать анатомию человека и обратился к практике вскрытия животных. Он проводил диссекцию (вскрытие трупов животных) обезьян и даже слонов. 

В таком контексте даже вивисекция не воспринималась как нарушение этических норм — учёные познавали высший замысел. На основе своих экспериментов Гален описал систему кровообращения у людей и животных. Вплоть до XIX века студенты-медики изучали его труды. 

В Средние века подход к познанию несколько изменился, но во многом опирался на предыдущий античный опыт. В области естественнонаучного знания многие средневековые врачи руководствовались сочинениями Аристотеля, с особенным почтением относились, конечно, к Гиппократу. 

Взамен созерцательного теоретического познания всё большее значение приобретает практический эксперимент. При этом большим давлением на науку обладает религия, что не могло не отразиться на изучении человеческого тела. Хотя исследователи расходятся во мнениях относительно запрета католической церкви на вскрытие трупов, известно, что среди верующих бродили суеверия и заблуждения, будто к человеческому телу нельзя прикасаться для вмешательств, его нужно сохранить таким, какое оно есть для последующей жизни после воскрешения. 

Вскрытия трупов для установления причин смерти всё равно проводились, а вот врачам и учёным образовательную аутопсию не так-то легко было организовать. Особенно интересующимся могли вынести и приговор. Например, в XIV веке в Болонье судили четырёх учеников одного анатома, которые вырыли на кладбище труп и принесли его в дом, чтобы учитель мог показать на нём строение человека. Возможно, именно такие истории сподвигли правительство на то, чтобы отдавать медикам для учебных вскрытий тела осуждённых преступников несколько раз в год. 

Несмотря на отчуждённое отношение религиозно настроенных умов к экспериментам с телом, анатомия в Европе постепенно возрождалась. Во времена позднего Ренессанса, в начале XVI века, видной фигурой в этой области стал Андреас Везалий. Он считается основоположником научной анатомии. С детства маленький Андреас проявлял специфический интерес к изучению живых тварей, бегающих вокруг, и препарировал на досуге крыс, собак и прочих зверей, которых мог поймать. Читая труды Галена, бывшего на тот момент единственным авторитетом в описании человеческого тела, Везалий исправил более 200 ошибок, допущенных римским автором. В 1543 году на основе своих лекций Андреас издал книгу «О строении человеческого тела». 

Лекции были зрелищными и провокационными: на них Везалий иллюстрировал свои слова об анатомии человека реальным вскрытием трупов. Современники травили Везалия, правда не за публичную аутопсию, а за посягательства на учение Галена. Со стороны правительства в те времена наблюдалась своеобразная оттепель: вскрытий людей в учебных целях в университетах становилось всё больше, а препарировать животных и вовсе никто не мешал. 

В начале XVII века английский медик Уильям Гарвей открыл большой круг кровообращения, препарируя животных. Тогда же французский учёный Рене Декарт исследовал роль сердца и функции пищеварения, используя тот же метод. В XVII веке итальянский врач Луиджи Гальвани обнаружил, что если дотронуться до лежащей рядом с электрической машиной лягушки скальпелем, то мышцы животного сократятся. Это было свидетельством так называемого «животного электричества».

Лаборатория Гальвани

(источник: upload.wikimedia.org)

Уже в то время в высших интеллектуальных кругах начались споры об этичности научных экспериментов с животными. Некоторые придерживались точки зрения, что благо человека не оправдывается мучениями животных. Другие выдвигали более приземлённые аргументы о том, что боль, которую испытывает животное, может повлиять на результаты эксперимента. 

В 1822 году Британский парламент принял первый закон о предотвращении жестокого и неправильного обращения с крупным рогатым скотом. Документ включал в себя список из коров, волов, овец и другой скот, но среди них почему-то не было быков. Спустя почти 50 лет, в 1976 году парламент Соединенного Королевства подписал акт, регулирующий научные опыты над животными. Эксперименты, которые причиняют боль животным, могли проводиться только в случае, если их результаты абсолютно необходимы для спасения человеческой жизни.

XIX век стал самым кровожадным периодом в истории естествознания. Знаменитый Луи Пастер открыл принцип вакцинации, изучая болезнь холеры у домашней птицы. Он обнаружил, что если ввести цыпленку «ослабленные» бактерии, то при дальнейшем их взаимодействии заражения не произойдёт. Чтобы найти причину бешенства у животных и сделать от него лекарство, Пастер проводил опыты над собаками, заражал кроликов бешенством, препарировал их мозг. Хорошо, что в итоге это привело его к успеху. 

Студенческий протест против публичных вскрытий животных

(источник: upload.wikimedia.org)

В 1903-1910 годах в Великобритании прогремело «Дело о коричневой собаке» — первая большая открытая общественная дискуссия о вивисекции. Скандал развернули студенты, ставшие свидетелями учебного вскрытия живой собаки одним из британских физиологов. Студенты устроили массовые выступления, сопровождавшиеся беспорядками. В 1906 году пострадавшей собаке был поставлен памятник.

В России стойкую ассоциацию с опытами на собаках вызывает академик-физиолог Иван Петрович Павлов. Это истинно культовая фигура для отечественной науки, первый российский нобелевский лауреат, рассказавший миру многое о высшей нервной деятельности и регуляции внутренних систем организма. В своих исследовательских целях академик использовал немалое количество собак. По воспоминаниям современников, Павлов своих подопытных очень любил и всегда старался облегчить их участь, должным образом обустраивая «Башни молчания» — специальные здания со звукоизоляцией, где проходили эксперименты с животными.

Иван Павлов в лаборатории с ассистентом и собакой, лето 1934 г. 

(источник: media.gettyimages.com)

В 1977 году Министерство здравоохранения СССР выпустило приказ №755 «О мерах по дальнейшему совершенствованию организационных форм работы с использованием экспериментальных животных». Он регламентирует обязательное использование анестезии при проведении манипуляций, которые могут вызвать у животного боль или «иного рода мучительное состояние». С 1977 года ничего лучше в нашей стране не придумали, этот приказ до сих пор регулирует эксперименты над животными.

Каким бы странным это ни казалось, но строгих законодательных актов, регулирующих научные опыты в отношении людей, не было до середины XX века, пока не случилась Вторая мировая война и зверские эксперименты нацистских врачей в концентрационных лагерях. В 1947 году, сразу после судебного процесса над медиками Третьего рейха, появился Нюрнбергский кодекс. Это международный документ по этике, содержащий принципы научного эксперимента, которые соблюдаются учёными и поныне. Он обязывает брать согласие пациентов на проведение эксперимента, не позволяет проводить на людях испытания, не проверенные ранее на животных, требует исключить риск смерти или получения увечий в ходе опыта. 

Медицинский стол в концентрационном лагере Флоссенбюрга

(источник: rudyowens.com)

Принятая чуть позже, в 1964 году, Хельсинкская декларация дополнительно постулирует требование о том, чтобы все научные эксперименты приносили обществу только благо и ничего кроме блага. 

Сейчас ни в одном государстве нет закона, который запрещал бы проводить опыты на животных в научных целях. Целесообразность их проведения не оспаривается, и основное правило, которое действует в области регулирования экспериментов — они необходимы, если под вопросом стоит человеческая жизнь. Однако не является ли такая позиция бесчеловечной?

Над этим и многими другими смежными вопросами размышляет биоэтика — учение о нравственной стороне человека в биологии. С точки зрения этого подхода, было бы просто прекрасно, если бы мы, люди, смогли обойтись без экспериментов, причиняющих живым организмам страдания. Но, если мы не можем отказаться от них, то нам следует выработать такую систему правил, которая минимизировала бы жестокость по отношению к подопытным. Отвечая вышеуказанной цели, в биоэтике есть три главных правила, или концепция «трёх R» (эту концепцию предложили Уильям Рассел и Рекс Бёрч в совместной книге «Принципы гуманного обращения с животными»):

Демонстрация вивисекции на собаке, 1832 г. 

(источник: upload.wikimedia.org)

Ревизорами в этой области являются специальные биоэтические комитеты или комиссии. Они могут наведаться к учёным в лаборатории с неожиданной проверкой и посмотреть, в каких условиях там содержатся животные. Без их одобрения невозможна даже публикация статей о экспериментах. Существуют международные акты, описывающие необходимые процедуры. 

Несмотря на то, что в целом регулирование в этом вопросе движется в сторону максимальной гуманизации, все еще остаются убежденные противники опытов на животных. Они выдвигают массу аргументов за свою позицию. Среди них есть такие:

Вопросов уйма, и верного ответа на них, конечно, не найти. Наука на своём пути прошла через множество неоднозначных и зачастую неприятных этапов. Но она всегда следовала лишь одной цели — познать мир как можно лучше. Этика — её правая рука, подсказывающая, как «правильнее» искать истину. 

Скорее всего, разрешить моральную дилемму с опытами на живых существах сможет технологический прогресс. Уже сейчас учёные изучают органогенез и развитие различных заболеваний на искусственно выращенных органах. Совершенствование данной технологии расширит возможности для экспериментов и тестирований. 

Помимо «осязаемых» моделей в науке существует перспектива использования компьютерных моделей и симуляций. Правильные расчёты, увеличение вычислительных мощностей, а главное, больший доступ к необходимому оборудованию для учёных приблизят нас к избавлению от традиционных экспериментальных методов и уменьшит число жертв науки.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Эксперименты над животными: опыты без конца? | Блоги ОТР

Фото: Ковалев Петр/ТАСС

24 апреля 1882 года в шотландском местечке Моффат родился Хью Касвелл Трирменхир, 1-й барон Даудинг. Летчик, герой Первой и Второй мировой войны, маршал авиации Великобритании. После выхода в отставку он посвятил свою жизнь защите прав животных, возглавив Национальное анти-вивисекционное общество. В 1979 году противники использования животных в лабораторных целях предложили объявить 24 апреля Всемирным днем борьбы за отказ от проведения испытаний на живых организмах. Это предложение получило поддержку ООН. Сегодня противники вивисекции (проведения операций над живыми организмами) отмечают этот день масштабными акциями в защиту животных. Этот совсем непростой этический вопрос вызывает бурные дискуссии.

Началось в Древней Греции

Упоминания об использовании животных в научных целях встречались еще в работах античных философов. Легендарный древнеримский врач и философ Гален Пергамский, живший во втором веке нашей эры, часто прибегал в своих исследованиях к расчленению свиней и коз, получив титул «отца вивисекции».

Но к по-настоящему масштабному использованию живых организмов в научных целях медицина и биология приступили уже во второй половине XIX века. В это же время возникают первые объединения противников подобного обращения с животными. В 1875 году мисс Фрэнсис Сил Кобб создала в Лондоне Национальное общество против вивисекции (NAVS) – первую в мире организацию, борющуюся против экспериментов над животными. Считается, что в тот момент в Англии проводилось порядка 300 подобных операций в год.

В настоящее время по разным оценкам масштабы использования позвоночных животных в медицинских и биологических экспериментах, а также образовательных целях достигают во всем мире 100 млн экземпляров. В это число, естественно, не попадают исследования над беспозвоночными организмами, проводимые, например, с использованием креветок или плодовых мушек.

Законодательные ограничения

Памятник коричневому терьеру. Восстановлен в 1985 году. Лондон

Дебаты защитников прав животных и сторонников экспериментальной медицины и биологии периодически выливаются в различные законодательные инициативы, призванные навести в этом вопросе какой-то порядок. Первый закон о защите животных был принят британским парламентом в 1822 году. А через 54 года там появился «Закон о жестокости к животным» — первая попытка законодательного регулирования экспериментов над живыми организмами.

В 1959 году британские ученые Уильям Расселл и Рекс Берч сформулировали ставший со временем знаменитым тезис о том, что «насилие есть последнее прибежище некомпетентности». Им же принадлежит разработка принципа трех «R»: replace (замена) — замещение опытов с животными опытами без использования живых организмов, reduce (уменьшение) – сокращение количества животных в экспериментах, refinement (усовершенствование) — усовершенствование методов исследований, позволяющих минимизировать боль и страдания лабораторных животных, а также улучшить условия их содержания.

В настоящее время в различных государствах эксперименты над животными регулируются отдельными законодательными актами (в США «Закон о благополучии животных» 1966 года, в Великобритании «Закон о животных (научных процедурах)» 1986 года). В Российской Федерации самостоятельный закон о защите подопытных животных отсутствует. Опыты над живыми организмами регулируются приказом Минздрава  СССР № 755 от 12 августа 1977 «О мерах по дальнейшему совершенствованию организационных форм работы с использованием экспериментальных животных».

Зачем и над кем

Памятник лабораторной мыши. Институт цитологии и генетики. Новосибирск

Современное общество и, в первую очередь, современная наука пока не готовы отказаться от использования подопытных животных. В каких областях люди используют живые организмы? Это фундаментальные и прикладные исследования, ксенотрансплантация — трансплантация тканей, органов от одного вида к другому, чтобы преодолеть нехватку человеческих органов для трансплантации, тестирование на животных новых медицинских препаратов и косметики, военные исследования (химическое и бактериологическое оружие) и использование животных в  учебном процессе.

Каких животных ученные используют в экспериментах? В первую очередь речь идет о грызунах (мыши и крысы), собаках и кошках, кроликах, рыбах и земноводных (лягушках). Особняком в экспериментах стоят представители приматов (макаки, мартышки, павианы и шимпанзе). Здесь мы перечислили только позвоночных.

В конце 80-х годов прошлого века казалось, что масштабы использования животных в научных целях стали сокращаться. Но затем в биологии началась эра генных исследований. И тенденция сокращения сошла на нет. Сейчас ученые говорят о том, что новые научные методы и инструменты помогут избежать во многих случаях экспериментов над живыми организмами.

Так, использование томографии делает ненужным проведение некоторых опытов, сейчас осуществляемых над обезьянами. Исследования человеческих клеток все чаше осуществляются in vitro (в  пробирке). Эти технологии  пытаются использовать фармакологические компании, чтобы тестировать новые препараты не на животных, а на клеточных культурах. Компьютерное моделирование процессов все чаще приходит на помощь исследователям. Но полностью вытеснить живые организмы из научного процесса они пока не могут.

Больно не только животным

Памятник на территории Института экспериментальной медицины. Санкт-Петербург. Фото: Фотобанк Лори

К чести научного сообщества нужно признать, что подавляющее число его представителей всегда осознавало, что их эксперименты причиняют животным боль и страдания. А часто заканчиваются смертью подопытного. Но, выбирая между животным и человеком, они оправдывают свои действия тем, что защищают жизни и здоровье людей. Этот этический выбор всегда очень остро обсуждался в философии и обществе, и часто приводил к настоящим конфликтам.

В 1906 году в Лондоне в парке Баттерси сторонники запрета вивисекции возвели памятник маленькому коричневому терьеру – собаке, погибшей во время опытов первооткрывателя гормонов профессора Уильяма Бейлисса. У подножия монумента разворачивались настоящие баталии между студентами-медиками и противниками опытов над животными. В 1910 году памятник, ставший яблоком раздора, снесли. Но в 1985 году восстановили. Общество, и не только английское, понимает всю меру своей ответственности перед братьями нашими меньшими.

В 1935 году  в саду Института экспериментальной медицины в Ленинграде по предложению академика Ивана Павлова был установлен памятник собаке, чтобы отметить то значение, которое сыграли эти животные в исследованиях физиологии нервной деятельности. Ряд медицинских школ Китая, Японии и Южной Кореи воздвигают надгробные памятники в память о погибших в ходе экспериментов животных. В Японии проводятся ежегодные панихиды. В Новой Зеландии и Голландии запрещены эксперименты над приматами, в ходе которых им могут причинить страдания. Больно не только животным.

Сергей Анисимов

Факты и статистика испытаний на животных

Факты и цифры испытаний на животных США (2019) 1,2 Почти 1 миллион животных содержатся в лабораториях или используются в неволе. экспериментов (за исключением крыс, мышей, птиц, рептилий, земноводных и сельскохозяйственных животных, используемых в сельскохозяйственных экспериментах), а также около 100 миллионов мышей и крыс Канада (2018) 3 3.9 миллионов животных, использованных в экспериментах 120 099 животных, подвергшихся «сильной боли вблизи, на уровне или выше порога толерантности к боли у животных, находящихся в сознании без анестезии» Соединенное Королевство (2018) 4 3,52 миллиона процедур на животных Из 1,8 миллиона экспериментов, завершенных в 2018 году, 94 000 были оценены как «тяжелые», включая «длительные процессы заболевания, при которых требуется помощь в выполнении обычных действий, таких как кормление и питье, или при сохранении значительного дефицита поведения / деятельности.

Ежегодно более 100 миллионов животных, включая мышей, крыс, лягушек, собак, кошек, кроликов, хомяков, морских свинок, обезьян, рыб и птиц, убивают в лабораториях США для уроков биологии. , медицинское обучение, эксперименты на основе любопытства, а также химические, лекарственные, пищевые и косметические испытания. Перед смертью некоторых заставляют вдыхать ядовитые пары, других на несколько часов удерживают в удерживающих устройствах, у некоторых просверливают отверстия в черепе, у других сожжают кожу или раздавливают спинной мозг.Помимо мучений реальных экспериментов, животные в лабораториях лишены всего естественного и важного для них — они заключены в бесплодные клетки, социально изолированы и психологически травмированы. С мыслящими, чувствующими животными, которых используют в экспериментах, обращаются как с одноразовым лабораторным оборудованием.

Эксперименты на животных бесполезны и ненадежны

Опрос Pew Research Center показал, что 52 процента взрослого населения США выступают против использования животных в научных исследованиях, а другие опросы показывают, что сокращающаяся группа, которая принимает эксперименты на животных, делает это только потому, что он считает, что это необходимо для медицинского прогресса. ^5,6 Большинство экспериментов на животных не способствуют улучшению здоровья человека, и значение той роли, которую эксперименты на животных играют в большинстве достижений медицины, сомнительно.

В статье, опубликованной в журнале The Journal of the American Medical Association , исследователи обнаружили, что методы лечения, разработанные на животных, редко передаются людям, и предупредили, что «пациенты и врачи должны проявлять осторожность при экстраполяции результатов известных исследований на животных на лечение. болезней человека … тем, кто проводит клинические исследования, следует ожидать плохого воспроизведения даже высококачественных исследований на животных.” ⁷

Заболевания, которые искусственно вызываются у животных в лаборатории, будь то мыши или обезьяны, никогда не идентичны тем, которые возникают у людей в естественных условиях. А поскольку виды животных биологически отличаются друг от друга во многих существенных отношениях, становится еще более маловероятным, что эксперименты на животных дадут результаты, которые будут правильно интерпретироваться и значимым образом применяться к условиям жизни человека.

Например, по словам бывшего директора Национального института рака Др.Ричард Клауснер: «Мы десятилетиями лечили мышей от рака, а у людей это просто не помогло». ⁸ Этот вывод был поддержан бывшим директором Национального института здоровья (NIH) доктором Элиасом Зерхуни, который признал, что эксперименты на животных были бесполезным занятием. «Мы отошли от изучения болезней человека на людях», — сказал он. «Мы все выпили Kool-Aid на этом, я в том числе. … Проблема в том, что это не сработало, и пора перестать танцевать вокруг проблемы.… Нам необходимо переориентировать и адаптировать новые методологии для использования на людях, чтобы понять биологию болезней человека ». ⁹

Данные отрезвляют: хотя по крайней мере 85 вакцин против ВИЧ / СПИДа оказались успешными в исследованиях нечеловеческих приматов, по состоянию на 2015 год ни одна из них не смогла защитить людей. ¹⁰ В одном случае вакцина против СПИДа, которая показала свою эффективность на обезьянах, потерпела неудачу в клинических испытаниях на людях, потому что не помешала людям заболеть СПИДом, и некоторые считают, что это сделало их более восприимчивыми к болезни.Согласно отчету британской газеты The Independent , одним из выводов неудавшегося исследования было то, что «тестирование вакцины против ВИЧ на обезьянах до того, как они будут использованы на людях, на самом деле не работает». ¹¹

Это не аномалии. Национальный институт здоровья заявил: «Терапевтическая разработка — дорогостоящий, сложный и трудоемкий процесс. Средняя продолжительность времени от открытия цели до утверждения нового лекарства составляет около 14 лет. Частота неудач во время этого процесса превышает 95 процентов, а стоимость успешного лекарства может составлять 1 миллиард долларов и более. ¹²

Исследование, опубликованное в журнале Annals of Internal Medicine , показало, что университеты обычно преувеличивают результаты экспериментов на животных, проводимых в их лабораториях, и «часто продвигают исследования, которые имеют неопределенное отношение к здоровью человека, и не предоставляют ключевые факты или не признают важные ограничения ». ¹³ Одно исследование, посвященное освещению научных встреч в СМИ, показало, что в новостях часто упускается важная информация и что «общественность может быть введена в заблуждение относительно достоверности и актуальности представленных научных исследований. ¹⁴ Поскольку экспериментаторы редко публикуют результаты неудавшихся исследований на животных, другие ученые и общественность не имеют доступа к информации о неэффективности экспериментов на животных.

Финансирование и подотчетность

За счет налогов, благотворительных пожертвований и покупки лотерейных билетов и потребительских товаров именно представители общественности — сознательно или неосознанно — финансируют эксперименты на животных. Один из крупнейших источников финансирования поступает от финансируемых государством агентств по предоставлению государственных грантов, таких как NIH.Примерно 47 процентов исследований, финансируемых NIH, включают эксперименты на животных, а в 2020 году NIH выделил почти 42 миллиарда долларов на исследования и разработки. ^15,16 Кроме того, многие благотворительные организации, в том числе March of Dimes, Американское онкологическое общество и многие другие, используют пожертвования для финансирования экспериментов на животных. Одна треть проектов, финансируемых Национальным обществом рассеянного склероза, связана с экспериментами на животных. ¹⁷

Несмотря на огромные объемы государственных средств, используемых для поддержки экспериментов на животных, для общественности практически невозможно получить текущую и полную информацию об экспериментах на животных, которые проводятся в их сообществах или финансируются из их налоговых долларов. .Законы штата об открытом доступе и Закон США о свободе информации могут использоваться для получения документов и информации из государственных учреждений, государственных агентств и других учреждений, финансируемых из федерального бюджета, но частные компании, контрактные лаборатории и животноводы освобождаются от этого. Во многих случаях учреждения, подпадающие под действие законов об открытом доступе, ведут яростную борьбу за утаивание информации об экспериментах на животных от общественности. ¹⁸

Надзор и регулирование

Несмотря на то, что каждый год в лабораториях по всему миру убивают бесчисленное количество животных, в большинстве стран приняты крайне неадекватные нормативные меры для защиты животных от страданий и страданий или для предотвращения их использования в ненадежных случаях. животный подход легко доступен.В США виды, наиболее часто используемые в экспериментах (мыши, крысы, птицы, рыбы, рептилии и земноводные), составляют 99% всех животных в лабораториях, но специально освобождены даже от минимальных мер защиты Федерального закона о защите животных (AWA). ). ^19,20 Многие лаборатории, использующие только эти виды животных, не обязаны по закону предоставлять животным обезболивающее или ветеринарную помощь, искать и рассматривать альтернативы использованию животных, проводить рассмотрение предлагаемых экспериментов институциональным комитетом или проводить инспекции авторства U.S. Министерство сельского хозяйства (USDA) или любое другое лицо. По некоторым оценкам, до 800 лабораторий США не подлежат федеральным законам и инспекциям, поскольку они проводят эксперименты исключительно на мышах, крысах и других животных, использование которых в значительной степени не регулируется. ²¹

Что касается более чем 11 000 объектов, которые регулируются Министерством сельского хозяйства США (из которых более 1200 предназначены для «исследований»), только 120 инспекторов Министерства сельского хозяйства США используются для наблюдения за их деятельностью. ²² В отчетах неоднократно делался вывод, что даже минимальные стандарты, установленные AWA, не соблюдаются этими учреждениями, а институциональные надзорные органы, так называемые институциональные комитеты по уходу за животными и их использованию (IACUC), не выполняли свой мандат.В отчете Управления генерального инспектора (OIG) Министерства сельского хозяйства США за 1995 год «было обнаружено, что деятельность IACUC не всегда соответствовала стандартам AWA. Некоторые IACUC не гарантируют, что ненужные или повторяющиеся эксперименты не будут проводиться на лабораторных животных ». ²³ В 2000 году опрос инспекторов лабораторий агентства, проведенный Министерством сельского хозяйства США, выявил серьезные проблемы во многих областях, включая «поиск альтернатив [и] рассмотрение болезненных процедур». ²⁴ Аудиторский отчет, выпущенный OIG за сентябрь 2005 г., выявил продолжающиеся «проблемы с поиском альтернативных исследований, ветеринарной помощью, проверкой болезненных процедур и использованием животных исследователями». ²⁵ В декабре 2014 года в отчете OIG зафиксированы продолжающиеся проблемы с лабораториями, не соблюдающими минимальные стандарты AWA, и слабые правоприменительные меры Министерства сельского хозяйства США, неспособные предотвратить будущие нарушения. Аудит показал, что с 2009 по 2011 годы инспекторы Министерства сельского хозяйства США указали на 531 экспериментальный объект на предмет 1379 нарушений, связанных с неспособностью IACUC провести надлежащий анализ и мониторинг использования животных. Аудит также установил, что в 2012 году Министерство сельского хозяйства США снизило штрафы для нарушителей AWA в среднем на 86 процентов, даже в случаях, связанных со смертью животных и вопиющими нарушениями. ²⁶

Исследование, проведенное в соавторстве с PETA, документально подтвердило, что в среднем экспериментаторы на животных и ветеринары-лаборатории составляют в общей сложности 82 процента членов IACUC в ведущих учреждениях США. 98,6% руководства этих IACUC также составляли экспериментаторы на животных. Авторы заметили, что доминирующая роль, которую играют экспериментаторы на животных в этих комитетах, «может ослабить мнение нескольких членов IACUC, представляющих интересы животных и широкую общественность, способствовать ранее задокументированной предвзятости комитета в пользу утверждения экспериментов на животных и снизить общую объективность и объективность». эффективность системы надзора.” ²⁷ Даже когда учреждения полностью соответствуют закону, животных, которых покрывают, можно сжечь, шокировать, отравить, изолировать, морить голодом, принудительно удерживать, употреблять наркотики и повредить мозг. Никакие процедуры или эксперименты, независимо от того, насколько они тривиальны или болезненны, не запрещены федеральным законом. Когда доступны действующие методы исследования, не связанные с животными, ни один федеральный закон не требует от экспериментаторов использовать такие методы вместо животных.

Альтернативы испытаниям на животных

В известном исследовании, опубликованном в престижном журнале BMJ (ранее British Medical Journal ), документально подтверждающем неэффективность и бесполезность экспериментов на животных, сделан вывод, что «если исследования, проводимые на животных, останутся будучи не в состоянии разумно предсказать, что можно ожидать от людей, постоянная поддержка и финансирование доклинических исследований на животных со стороны общественности кажется неуместной.” ²⁸

Исследования с участием людей-добровольцев, сложные вычислительные методы и исследования in vitro на клетках и тканях человека имеют решающее значение для развития медицины. Доступны передовые методы исследований без использования животных, которые неоднократно доказывали, что они более точны, чем грубые эксперименты на животных. ²⁹ Однако это современное исследование требует иного взгляда, творческого и сострадательного, охватывающего основную философию этической науки.Здоровью и благополучию человека можно также способствовать, применяя ненасильственные методы научных исследований и концентрируясь на профилактике заболеваний до их возникновения, путем изменения образа жизни и предотвращения дальнейшего загрязнения и деградации окружающей среды. Общественность все больше осознает жестокость и неадекватность нынешней системы исследований и требует, чтобы налоговые доллары и благотворительные пожертвования не использовались для финансирования экспериментов на животных.

История испытаний на животных

PETA создала «Без согласия» — интерактивную временную шкалу, в которой представлены почти 200 историй экспериментов на животных из прошлого века — чтобы открыть людям глаза на долгую историю страданий, которым подвергались несогласные животные в лабораториях и призвать людей переосмыслить эту эксплуатацию.Посетите раздел «Без согласия», чтобы узнать больше о мучительных экспериментах на животных на протяжении всей истории и о том, как вы можете помочь создать лучшее будущее для живых, чувствующих существ.

Без согласия

Вы можете помочь прекратить испытания на животных

ПРИНИМАЙТЕ ДЕЙСТВИЕ СЕЙЧАС: удвойте свое влияние, чтобы остановить испытания на животных!

Прямо сейчас каждый доллар, который вы потратите на защиту животных от жестоких, смертоносных экспериментов, будет удвоен на — их жизни зависят от вас.Пожертвовать сейчас!

Посоветуйте финансирующим исследованиям учреждениям отказаться от своей привычки экспериментировать с животными.

Практически все исследования, финансируемые из федерального бюджета, оплачиваются вашими налогами. NIH необходимо услышать, что вы не хотите, чтобы ваши налоговые доллары использовались для финансирования экспериментов на животных, независимо от их цели. При написании писем не забудьте отметить следующие два момента:
• Эксперименты с животными по своей сути неэтичная практика, и вы не хотите, чтобы ваши налоговые доллары использовались для ее поддержки.
• Финансирование биомедицинских исследований следует перенаправить на использование эпидемиологических, клинических исследований, исследований in vitro и компьютерного моделирования вместо жестоких и грубых экспериментов на животных.

Просьба следить за тем, чтобы вся корреспонденция была вежливой:

Фрэнсис С. Коллинз, доктор медицинских наук, директор
National Institutes of Health
Shannon Bldg., Rm. 126
1 Center Dr.
Bethesda, MD 20892
301-496-2433
[электронная почта защищена]

Ссылки

¹ Служба инспекции здоровья животных и растений, U.S. Министерство сельского хозяйства, «Годовой отчет об использовании животных по финансовым годам: общее количество исследовательских центров животных, использованных в регулируемой деятельности (столбец B)» и «Годовой отчет по использованию животных по финансовым годам: общее количество исследовательских центров по изучению животных, используемых в регулируемой деятельности. (Колонка F) », 27 апреля 2021 г.

² Мадхусри Мукерджи,« Говоря в защиту животных: ветеринар анализирует битвы за газоны, которые изменили лабораторию для животных », Scientific American , август.2004.
³ Канадский совет по уходу за животными, «Отчет о данных о животных CCAC 2018,» 2019 г.
⁴ Правительство Великобритании, «Годовая статистика научных процедур на живых животных Великобритании 2018», Министерство внутренних дел, 18 июля 2019 г.
⁵ Кэри Функ и Мэг Хефферон, «Большинство американцев принимают генную инженерию животных, которая приносит пользу здоровью человека, но многие выступают против других видов использования», Исследовательский центр Пью, 16 августа 2018 г.
⁶ Питер Олдхаус и Энди Коглан, «Пусть Люди говорят », New Scientist 22 мая 1999 г.
⁷ Дэниел Г. Хакэм, доктор медицины, и Дональд А. Редельмайер, доктор медицины, «Перевод научных данных от животных к человеку», Журнал Американской медицинской ассоциации 296 (2006): 1731-2.
⁸ Марлен Симмонс и др., «История лечения рака поднимает новые вопросы», Los Angeles Times 6 мая 1998 г.
⁹ Рич Макманус, «Бывший директор Zerhouni Surveys Value of NIH Research», NIH Запись 21 июня 2013 г.
¹⁰ Джаррод Бейли, «Оценка роли шимпанзе в исследованиях вакцины против СПИДа», Альтернативы лабораторным животным 36 (2008): 381-428.
¹¹ Стив Коннор и Крис Грин, «Пришло ли время отказаться от поиска вакцины от СПИДа?» The Independent 24 апреля 2008 г.
¹² Национальные институты здравоохранения, «О новых терапевтических применениях», Национальный центр развития трансляционных наук, 9 октября 2019 г.
¹³ Стив Волошин, доктор медицинских наук, и др. ., «Пресс-релизы академических медицинских центров: не так ли академичны?» Анналы внутренней медицины 150 (2009): 613-8.
¹⁴ Стивен Волошин и Лиза Шварц, «Сообщения СМИ об исследованиях, представленных на научных встречах: требуется больше осторожности», Медицинский журнал Австралии 184 (2006): 576-80.
¹⁵ Диана Е. Панкевич и др. л., «Международные правила проведения исследований на животных: влияние на нейробиологические исследования», Национальные академии (2012).
¹⁶ Национальные институты здравоохранения, «Бюджет» (последний доступ 3 мая 2021 г.).
^{17 Панкевич} и л.
¹⁸ Дебора Зифф, «В кампусе: PETA подает в суд на UW из-за доступа к записям исследований», Wisconsin State Journal 5 апреля 2010 г.
¹⁹ Департамент сельского хозяйства США, Служба инспекции здоровья животных и растений, «Благополучие животных» , Определение животного », Федеральный регистр, 69 (2004): 31513-4.
²⁰ Джастин Гудман и др. , «Тенденции использования животных в исследовательских центрах США», Журнал медицинской этики 0 (2015): 1-3.
²¹ Ассошиэйтед Пресс, «Закон о защите животных не может защитить всех животных», 7 мая 2002 г.
²² Служба инспекции здоровья животных и растений Министерства сельского хозяйства США, «Уход за животными: поиск».
²³ Министерство сельского хозяйства США, Управление Генерального инспектора, «Программа ухода за животными APHIS, инспекционная и правоприменительная деятельность», аудиторский отчет, 30 сентября.2005.
²⁴ Департамент сельского хозяйства США, Служба инспекции здоровья животных и растений, «Опрос сотрудников Министерства сельского хозяйства США по эффективности правил IACUC», апрель 2000 г.
²⁵ Департамент сельского хозяйства США, Офис Генерального инспектора, «APHIS Программа по уходу за животными, инспекционная и правоприменительная деятельность », аудиторский отчет, 30 сентября 2005 г.
²⁶ Министерство сельского хозяйства США, Управление Генерального инспектора,« Служба инспекции здоровья животных и растений, надзор за исследовательскими учреждениями », аудиторский отчет, дек.2014.
²⁷ Лоуренс А. Хансен и др. l., «Анализ членства в комитетах по этике исследований на животных в американских учреждениях», Animals 2 (2012): 68-75.
²⁸ Пандора Паунд и Майкл Брэкен, «Достаточно ли доказательств в исследованиях на животных, чтобы быть краеугольным камнем биомедицинских исследований?», BMJ (2014): 348.
²⁹ Джунхи Сок и др. ., «Геномные Ответы на моделях мышей плохо имитируют воспалительные заболевания человека », Proceedings of the National Academy of Sciences 110 (2013): 3507-12.

Испытания на животных: животные, используемые в экспериментах

В настоящее время миллионы мышей, крыс, кроликов, приматов, кошек, собак и других животных заперты в бесплодных клетках в лабораториях по всей стране. Они томятся от боли, страдают от одиночества и хотят избавиться от испытаний на животных. Вместо этого все, что они могут сделать, это сидеть и ждать, опасаясь следующей ужасающей и болезненной процедуры, которая будет им подвергнута. Недостаток обогащения окружающей среды и стресс, связанный с их жизненной ситуацией, заставляют некоторых животных развивать невротические типы поведения, такие как непрерывное вращение по кругу, раскачивание взад и вперед, выдергивание собственной шерсти и даже кусание себя.Пережив жизнь, полную боли, одиночества и ужаса, почти все они будут убиты.

PETA находится в авангарде борьбы с этим злоупотреблением. Наша преданная своему делу команда ученых и других сотрудников работает полный рабочий день, разоблачая жестокость испытаний на животных, чтобы обеспечить их неизбежный конец. Эта команда сотрудничает с членами Конгресса, чтобы ввести новаторское законодательство, чтобы заменить использование животных в лабораториях, выступить с острыми разоблачениями очевидцев и общественными кампаниями, которые сыграли решающую роль в изменении общественного мнения против испытаний на животных, и убеждает крупные корпорации, правительственные учреждения и университеты отказаться от испытаний на животных в пользу современных методов, не связанных с животными.

Победы в экспериментах на животных от РЕТА

Технологически передовые методы испытаний на животных могут использоваться вместо испытаний на животных. Эти тесты не только более гуманны, но и могут быть дешевле, быстрее и более актуальны для людей.

Хотя некоторые эксперименты, проводимые на животных сегодня, требуются по закону, большинство из них — нет. Фактически, ряд стран ввели запреты на тестирование определенных типов потребительских товаров на животных, например запреты на тестирование косметики в Европейском союзе, Индии, Израиле, Новой Зеландии, Норвегии и других странах.

Миллионы животных страдают и умирают в ходе испытаний, дрессировки и других экспериментов на животных

Ежегодно в США более 100 миллионов животных страдают и умирают в результате жестоких химических, лекарственных, пищевых и косметических тестов, а также во время медицинских тренировок и медицинские эксперименты в университетах, движимые любопытством. Животные также страдают и умирают в ходе классных биологических экспериментов и вскрытия, хотя современные тесты, проводимые не на животных, неоднократно доказывали, что они имеют большую образовательную ценность, экономят время учителей и деньги школ.Точные цифры недоступны, потому что мыши, крысы, птицы и хладнокровные животные, составляющие более 99 процентов животных, используемых в экспериментах, не подпадают под действие даже минимальных мер защиты Закона о защите животных и поэтому не учитываются.

Примеры испытаний на животных включают принуждение мышей и крыс к вдыханию токсичных паров, принудительное кормление собак пестицидами и нанесение коррозионных химикатов на чувствительные глаза кроликов. Даже если продукт причиняет вред животным, его все равно можно продать потребителям.И наоборот, то, что продукт доказал свою безопасность для животных, еще не гарантирует, что он будет безопасным для людей.

Эксперименты на животных из долларового фонда налогоплательщиков и благотворительных организаций

Животные также используются в тестах на токсичность, проводимых в рамках масштабных программ нормативных испытаний, которые часто финансируются за счет денег налогоплательщиков США. Агентство по охране окружающей среды, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, Национальная токсикологическая программа и Министерство сельского хозяйства США — это лишь некоторые из государственных учреждений, которые подвергают животных грубым и болезненным испытаниям.

Федеральное правительство и многие благотворительные организации в сфере здравоохранения тратят драгоценные деньги налогоплательщиков и благонамеренных доноров на эксперименты на животных в университетах и ​​частных лабораториях вместо поддержки многообещающих клинических in vitro, , эпидемиологических и других исследований, не связанных с животными, которые могут действительно приносят пользу людям.

Об испытаниях на животных — Humane Society International

Что такое испытания на животных?

Термин «испытания на животных» относится к процедурам, проводимым на живых животных с целью изучения фундаментальной биологии и болезней, оценки эффективности новых лекарственных препаратов и тестирования здоровья человека и / или экологической безопасности потребительских и промышленных товаров, таких как косметика. , бытовые чистящие средства, пищевые добавки, фармацевтические препараты и промышленная / агрохимия.Все процедуры, даже классифицированные как «легкие», могут причинить животным как физические, так и психологические расстройства и страдания. Часто процедуры могут причинить много страданий. Большинство животных погибают в конце эксперимента, но некоторые могут быть повторно использованы в последующих экспериментах. Вот несколько общих процедур на животных:

• Принудительное химическое воздействие при испытаниях на токсичность, которые могут включать оральное принудительное кормление, принудительное вдыхание, кожу или инъекцию в брюшную полость, мышцы и т. Д.
• Воздействие лекарств, химических веществ или инфекционных заболеваний на уровнях, вызывающих болезнь, боль и страдания или смерть
• Генетические манипуляции, например, добавление или «выбивание» одного или нескольких генов
• Надрез ушей и клипса на хвосте для идентификации
• Кратковременное ограничение свободы для наблюдения или осмотра
• Длительные периоды ограничения свободы
• Отсутствие пищи и воды
• Хирургические вмешательства с последующим восстановлением
• Нанесение ран, ожогов и других повреждений для изучения исцеления
• Причинение боли для изучения ее физиологии и лечения
• Поведенческие эксперименты, направленные на причинение страдания, e.г., поражение электрическим током или принудительное плавание
• Другие манипуляции для создания «животных моделей» болезней человека, от рака до инсульта и депрессии
• Убийство путем удушения углекислым газом, перелома шеи, обезглавливания или другими способами

Какие виды животных используются?

В мире используется множество различных видов животных, но наиболее распространенными являются мыши, рыбы, крысы, кролики, морские свинки, хомяки, сельскохозяйственные животные, птицы, кошки, собаки, мини-свиньи и нечеловеческие приматы (обезьяны и в некоторых странах шимпанзе).Видео: посмотрите, что ученые говорят об альтернативах испытаниям на животных.

По оценкам, более 115 миллионов животных во всем мире ежегодно используются в лабораторных экспериментах. Но поскольку лишь небольшая часть стран собирает и публикует данные об использовании животных для испытаний и исследований, точное число неизвестно. Например, в США до 90 процентов животных, используемых в лабораториях (специально выведенные крысы, мыши и птицы, рыбы, амфибии, рептилии и беспозвоночные), исключены из официальной статистики, а это означает, что цифры, опубликованные U .С. Министерства сельского хозяйства, несомненно, существенно занижены.

В Европейском Союзе ежегодно используется более 12 миллионов животных, при этом Франция, Германия и Великобритания входят в тройку ведущих стран по использованию животных. Британская статистика отражает использование более 3 миллионов животных каждый год, но это число не включает животных, выведенных для исследований, но убитых в качестве «избыточных» без использования для конкретных экспериментальных процедур. Хотя эти животные до сих пор переносят стрессы и лишения жизни в стерильных лабораторных условиях, их жизни не регистрируются в официальной статистике.HSI считает, что полная прозрачность использования животных жизненно важна и что все животные, выведенные, используемые или убитые для исследовательской индустрии, должны быть включены в официальные данные. См. Статистику использования животных.

Что не так с испытаниями на животных?

На протяжении почти столетия оценки безопасности лекарств и химических веществ основывались на лабораторных испытаниях с участием грызунов, кроликов, собак и других животных. Помимо этических проблем, которые они ставят — причинение как физической боли, так и психологического стресса и страданий большому количеству разумных существ — тесты на животных требуют много времени и ресурсов, ограничивают количество веществ, которые можно тестировать, не дают понимания того, как химические вещества ведут себя в организме, и во многих случаях не позволяют правильно предсказать реальные человеческие реакции.Точно так же ученые-медики все чаще ставят под сомнение актуальность исследований, направленных на «моделирование» болезней человека в лаборатории путем искусственного создания симптомов у других видов животных.

Попытка отразить человеческие заболевания или токсичность путем искусственного создания симптомов у мышей, собак или обезьян имеет серьезные научные ограничения, которые невозможно преодолеть. Очень часто симптомы и реакции на потенциальное лечение, наблюдаемые у других видов, отличаются от таковых у людей. Как следствие, девять из каждых 10 лекарств-кандидатов, которые кажутся безопасными и эффективными в исследованиях на животных, не дают результата при введении людям.Неудачи лекарств и исследования, которые никогда не приносят результатов из-за нерелевантных моделей на животных, не только замедляют прогресс в медицине, но также тратят ресурсы и ставят под угрозу здоровье и безопасность добровольцев в клинических испытаниях.

Какая альтернатива?

Если отсутствие актуальности для человека является фатальным недостатком «моделей на животных», то переход на инструменты исследования, актуальные для человека, является логическим решением. Национальный исследовательский совет США выразил свое видение «недалекого будущего, в котором практически все стандартные тесты на токсичность будут проводиться на человеческих клетках или клеточных линиях», и лидеры науки во всем мире поддержали эту точку зрения.

Секвенирование генома человека и рождение функциональной геномики, взрывной рост мощности компьютеров и вычислительной биологии, а также высокоскоростная роботизированная автоматизация систем скрининга на основе клеток (in vitro), и это лишь некоторые из них, вызвали тихую революцию в биологии. Вместе эти инновации привели к появлению новых инструментов и способов мышления, которые могут помочь раскрыть, как именно химические вещества и лекарства нарушают нормальные процессы в организме человека на уровне клеток и молекул. Оттуда ученые могут использовать компьютеры для интерпретации и интеграции этой информации с данными исследований на людях и на уровне населения.Полученные в результате прогнозы относительно безопасности человека и риска потенциально более актуальны для людей в реальном мире, чем тесты на животных.

Но это только начало. Более широкая область исследований в области здоровья человека могла бы выиграть от аналогичного изменения парадигмы. Несмотря на десятилетия исследований на животных, во многих областях заболевания прогресс был незначительным или отсутствовал вовсе. Около 300 миллионов человек в настоящее время страдают астмой, но за последние 50 лет стали доступны только два вида лечения. На животных было протестировано более тысячи потенциальных лекарств от инсульта, но только одно из них оказалось эффективным у пациентов.То же самое и со многими другими серьезными человеческими болезнями. Может продвинуться крупномасштабное реинвестирование в исследования на людях (не на мышах, собаках и обезьянах), нацеленные на понимание того, как нарушения нормальных биологических функций человека на уровне генов, белков и взаимодействия клеток и тканей приводят к болезням у нашего вида. эффективное лечение или профилактика многих ключевых социальных проблем нашего времени, связанных со здоровьем.

Современные методы, не связанные с использованием животных, уже сокращают и заменяют эксперименты на животных, и в Европейском Союзе принцип «3Rs», заключающийся в замене , сокращении и уточнении экспериментов на животных, является законодательным требованием.В большинстве других частей мира в настоящее время нет такого юридического императива, что дает ученым возможность использовать животных даже там, где доступны подходы, не связанные с животными.

Если испытания на животных настолько ненадежны, почему они продолжаются?

Несмотря на растущее количество свидетельств того, что настало время перемен, осуществление этих изменений в научном сообществе, которое десятилетиями полагалось на модели животных как на «метод по умолчанию» для тестирования и исследований, требует времени и настойчивости. От старых привычек трудно избавиться, и во всем мире все еще не хватает знаний и опыта в отношении передовых методов, не связанных с животными.

Но с помощью HSI перемены происходят. Мы возглавляем глобальные усилия, чтобы побудить ученых, компании и политиков отказаться от использования животных в пользу методов 21 века. Наша работа объединяет экспертов со всего мира для обмена знаниями и передовым опытом, повышая качество исследований за счет замены животных в лаборатории.

Нужны ли эксперименты на животных для достижения прогресса в медицине?

Часто утверждают, что, поскольку эксперименты на животных использовались веками и за это время был достигнут прогресс в медицине, эксперименты на животных необходимы.Но это упускает суть. История полна примеров ошибочных или основных практик и идей, которые когда-то считались современными, но спустя годы были заменены чем-то гораздо более сложным и успешным. В начале 1900-х годов изобретение братьями Райт самолета было поистине новаторским для своего времени, но спустя более чем столетие технологии продвинулись настолько далеко, что по сравнению с современным гигантским реактивным самолетом эти ранние летательные аппараты кажутся причудливыми и даже абсурдными. Эти ранние идеи — часть истории авиации, но никто не станет всерьез утверждать, что они представляют собой передовой дизайн или достижения человечества.Так и с лабораторными исследованиями. Эксперименты на животных являются частью истории болезни, но история — это то место, где они должны быть. По сравнению с сегодняшним потенциалом понимания основ болезней человека на клеточном и молекулярном уровнях, эксперименты на живых животных кажутся примитивными. Поэтому, если мы хотим более качественные медицинские исследования, более безопасные более эффективные фармацевтические препараты и лекарства от болезней человека, нам нужно перевернуть страницу в учебниках истории и принять новую главу — науку 21 века.

Независимые научные обзоры демонстрируют, что исследования с использованием животных очень плохо коррелируют с реальными человеческими пациентами.Фактически, данные показывают, что исследования на животных не могут предсказать реальные последствия для человека в 50-99,7% случаев. Это происходит главным образом потому, что другие виды редко страдают от тех же болезней, что и люди. Эксперименты на животных часто основываются на уникальных человеческих условиях, искусственно создаваемых у нечеловеческих видов. Хотя на поверхностном уровне они могут иметь схожие симптомы, фундаментальные различия в генетике, физиологии и биохимии могут привести к совершенно разным реакциям как на болезнь, так и на возможные методы лечения.В некоторых областях исследования болезней чрезмерное доверие к моделям на животных могло скорее замедлить прогресс в медицине, чем ускорить его. Напротив, многие методы замены, не связанные с животными, такие как исследования на основе клеток, биосенсоры на кремниевых чипах и биологические модели вычислительных систем, могут дать более быстрые и более подходящие для человека ответы на вопросы медицинской и химической безопасности, которые не могут быть найдены в экспериментах на животных.

«Утверждение, что эксперименты на животных необходимы для развития медицины, подтверждено не соответствующими научными данными, а мнениями и анекдотами.Систематические обзоры его эффективности не подтверждают заявления, сделанные от его имени »(Pandora Pound et al. British Medical Journal 328, 514-7, 2004).

О тестировании на животных | Международный номер без жестокости

Введение в эксперименты на животных

Что такое эксперименты на животных?

Испытание на животных — это любой научный эксперимент или испытание, в ходе которого живое животное вынуждено подвергнуться чему-то, что может причинить ему боль, страдание, страдание или длительный вред.

Эксперименты на животных — это не то же самое, что отвезти вашего домашнего животного к ветеринару. Животным, используемым в лабораториях, причиняют преднамеренный вред, а не для их же блага, и обычно их убивают в конце эксперимента.

Эксперименты на животных включают:

• инъекции или принудительное кормление животных потенциально вредными веществами
• хирургическое удаление органов или тканей животных с целью умышленного повреждения
• принуждение животных к вдыханию токсичных газов
• подвергать животных пугающим ситуациям, вызывающим тревогу и депрессию.

Некоторые эксперименты требуют, чтобы животное умерло как часть теста. Например, нормативные тесты на ботокс, вакцины и некоторые тесты на химическую безопасность по сути являются вариациями жестокого теста на смертельную дозу 50, в котором 50% животных умирают или умирают очень близко к смерти.

Какие животные используются?

Удивительно, но в экспериментах регулярно используются самые разные виды животных, в том числе дикие.

Только позвоночные животные (млекопитающие, птицы, рыбы и земноводные) и некоторые беспозвоночные, такие как осьминоги, определены как «животные» европейским законодательством, регулирующим эксперименты на животных.Поразительно, но в США крысы, мыши, рыбы, земноводные и птицы не считаются животными в соответствии с правилами проведения экспериментов на животных. Это означает, что для экспериментов с ними не требуется никакого юридического разрешения, и они не включаются в статистику.

Животные, используемые в экспериментах, обычно разводятся для этой цели в лаборатории или в питомниках. Это жестокая многомиллионная индустрия. Мы считаем, что все животные одинаково важны. Собака, выведенная для исследований, по-прежнему остается собакой, которая в противном случае могла бы жить счастливой жизнью в любящем доме.

Некоторые обезьяны до сих пор находятся в ловушке в дикой природе в Африке, Азии и Южной Америке, чтобы использовать их в экспериментах или помещать в тюрьмы для разведения. Их дети экспортируются в лаборатории по всему миру. Использование выловленных в дикой природе обезьян в экспериментах обычно запрещено в Европе, но разрешено в других местах.

Лошади и другие животные, такие как коровы, овцы и свиньи, часто поставляются дилерами и могут происходить из скаковых конюшен или ферм для использования в экспериментах на животных.Правила, запрещающие использование бездомных домашних животных, таких как собаки и кошки, различаются от страны к стране.

Дикие животные иногда используются либо в экспериментах по отлову и мониторингу в дикой природе, либо они могут быть отловлены и помещены в лабораторию для более инвазивных исследований, иногда во имя сохранения.

Что такое лаборатории?

В лабораториях нет места ни одному животному. Обычно это стерильные внутренние помещения, в которых животные вынуждены жить в клетках, загонах или коробках из плексигласа, лишенные полной свободы передвижения и контроля над своей жизнью.Некоторые животные в лабораториях содержатся в одиночестве, без участия других.

Наши исследования снова и снова показывают, что, несмотря на утверждения сообщества исследователей на животных, жизнь внутри лаборатории — это вовсе не жизнь.

Наука, связанная с экспериментами на животных, может быть чрезвычайно сложной, и взгляды часто расходятся. Информация, представленная на этом веб-сайте, представляет собой экспертное заключение Cruelty Free International, основанное на тщательной оценке доказательств.

6 самых безумных экспериментов с животными

Intro

Исследователи из Южной Кореи недавно ввели ген в ДНК бигля, который заставлял собаку светиться зеленым в ультрафиолетовом свете. Вместо того, чтобы быть полезным сам по себе, эксперимент был просто упражнением по манипулированию генами в буквальном смысле слова, ярким трюком, который может проложить путь к более практичным генным методам лечения. Это всего лишь последний пример в долгой истории дурацких, а иногда и спорных с этической точки зрения экспериментов на животных, некоторые из которых привели к неоценимым медицинским применениям для людей.Вот несколько наших любимых подвигов в истории науки в духе Франкенштейна.

Multi-dog

Пересадка головы собаки, проведенная Владимиром Демиховым в 1959 году. (Изображение предоставлено Deutsches Bundesarchiv (Немецкий федеральный архив))

В 1950-х годах советский ученый по имени Владимир Демихов был пионером в области трансплантации органов с использованием собак. . В одном печально известном эксперименте он создал «мульти-собаку», безусловно, одного из самых ошеломляющих существ, когда-либо созданных человеком.

Согласно статье 1955 года в журнале Time Magazine, Демихов «удалил большую часть тела маленького щенка и пересадил голову и передние лапы на шею взрослой собаки.Сердце большого пса … перекачало крови достаточно для обеих голов. Когда после операции многократная собака пришла в сознание, голова щенка проснулась и зевнула. Большая голова озадаченно посмотрела на него и сначала попыталась стряхнуть его ».

Примечательно, что после операции обе собаки сохранили свою индивидуальность.« Несмотря на то, что у щенка почти не было собственного тела, он был физически ограничен. такой же игривый, как и любой другой щенок. Он зарычал и зарычал с притворной яростью или лизнул ласкавшую его руку. Все это наскучило собаке-хозяину, но вскоре она примирилась с необъяснимым щенком, выросшим из ее шеи.Когда он захотел пить, щенок захотел пить и жадно лакомился молоком. Когда в лаборатории стало жарко, и собака-хозяин, и щенок вытянули языки и задыхались, чтобы остыть «. [Читать: Как собаки стали собаками?]

К сожалению, эксперимент не увенчался полным успехом:» После шесть дней совместной жизни, обе головы и общее тело умерли ».

Earmouse

Фотография мыши Vacanti. (Изображение предоставлено Youtube | AnimalPlanetTV)

В слайд-шоу причудливых животных, которые могли забыть маленькие ушные вкладыши.«Ухо», выходящее из спины этого лабораторного грызуна, ничего не слышало: на самом деле это была просто структура ткани в форме уха, выращенная путем посева человеческих хрящевых клеток в биоразлагаемую плесень. Мышь Vacanti, как ее более формально называют, была наделена ухом доктором Чарльзом Ваканти, хирургом-трансплантологом, и его коллегами из Массачусетской больницы общего профиля. В 1995 году они выполнили этот трюк, чтобы продемонстрировать потенциальный метод трансплантации хряща пациентам-людям. [Читать: Почему исследователи-медики используют мышей? ]

Огромные гибриды

Лигр по имени Геркулес и его дрессировщик Доктор.Бхагаван Антл, сфотографирован в Массачусетсе в 2005 году. (Изображение предоставлено Энди Карвином)

Не все странные эксперименты на животных приводят к появлению ужасных чудовищ. Возьмем, к примеру, лигеров, великолепное потомство самцов львов и самок тигров, которые межвидовые сияют друг с другом, когда их пути пересекаются в неволе. При весе более 900 фунтов и 12 футов в длину лигеры — самые большие кошки на Земле, они весят почти в 100 раз больше, чем домашние кошки, и почти в два раза больше, чем Panthera tigris или Panthera leo .[Читать: Почему в Африке не живут тигры? ]

Помимо стимулирования необъяснимо гигантского роста, «гибридная энергия» также делает этих животных более здоровыми, а иногда и более продолжительными, чем их родители. В дополнение к генетической загадке того, почему лигеры вырастают такими большими, гибриды тигонов, рожденные от самцов тигров и самок львов, не обнаруживают такой аномалии; они просто размером с тигра.

Робот-обезьяна

{youtube wxIgdOlT2cY}

В 2010 году нейробиологи из Университета Питтсбурга научили обезьяну управлять развитой роботизированной рукой с помощью своего разума.Они поставили обезьяне два мозговых имплантата, по одному в области кисти и руки моторной коры головного мозга. Они отслеживали срабатывание мотонейронов и отправляли информацию в компьютер, который переводил шаблоны в команды для манипулятора. В результате обезьяна могла манипулировать рукой, у которой было не менее семи степеней свободы, только своими мыслями. Он научился использовать его, чтобы доставать гранулы, нажимать кнопки и вращать ручки. [Читать: Каково быть обезьяной? ]

Ученые не просто обезглавливали: их работа могла привести к созданию интерфейсов мозг-машина, которые позволят парализованным людям управлять продвинутыми протезами с помощью своего разума, так же, как остальные из нас двигают своими более плотными конечностями.

Пауки-наркотики

(Изображение предоставлено НАСА)

В 1995 году ученые НАСА изучили влияние различных распространенных лекарств на способность пауков плести. Они подумали, что можно проанализировать периодическую структуру (или ее отсутствие). сплетенная с наркотиками паутина как средство определения относительных уровней токсичности лекарств. Из этих усилий ничего особенного не вышло, хотя, возможно, из-за сложности экстраполировать токсичность данного химического вещества на человека с точки зрения его токсичности на паукообразных.

Тем не менее, похоже, есть сходство между эффектами наркотиков на эти два вида. По словам исследователей, паук, который был под высоким содержанием марихуаны, неплохо справлялся с ткачеством, но потом ему стало скучно или он отвлекся и не закончил. Тот, что касался скорости, прошел очень быстро, но без особого понимания общей картины: он оставил большие пробелы. Кислотный паук сплел психоделическую симметричную паутину, которая была очень красивой, но не очень хорошо ловила насекомых.

Это подводит нас к кофеину.Глядя на картинку, очевидно, что паук с кофеином действовал ужасно, и это может указывать на пропасть, существующую между людьми и паукообразными. Если бы я был пауком, плетущим паутину, эта картинка определенно соответствовала бы плетению до кофе, а не посту. [Читать: Как пауки делают шелк? ]

Любят индейки

Восточные дикие индейки. (Изображение предоставлено Масловски / Национальная федерация дикой индейки)

Когда дело доходит до сродства к определенным частям женского тела, индейки — это лица мужчин.

В 1960-х годах биологи по индейкам из Университета штата Пенсильвания обнаружили, что, когда их помещали в комнату с реалистичной моделью самки индейки, самцы спаривались с ней так же охотно, как и с живой.Заинтригованные этим, исследователи затем удалили части модели по одной, чтобы определить минимальный стимул, необходимый для возбуждения птиц, прежде чем они потеряют интерес. Отсутствие хвостов, крыльев, лап любовным самцам наплевать. Они не возражали даже против отсутствия тела: когда все, что осталось от модельной самки, было головой на палке, самцы все еще пытались спариваться с ней.

Исследователи предположили, что фиксация головы самцов индюков связана с их стилем спаривания.Когда они садятся на самку, они полностью покрывают ее, за исключением головы. Поскольку это все, что они могут видеть, голова становится средоточием их эротических желаний.

Странный эксперимент. Еще более странные результаты. [Читать: 5 увлекательных истин о Турции]

BBC — Этика — Этика животных: эксперименты на животных

Полезны ли эксперименты на животных?

Полезны ли эксперименты на животных?

Эксперименты на животных приносят пользу людям только в том случае, если их результаты достоверны и могут быть применены к людям.

Не все ученые убеждены, что эти тесты действительны и полезны.

Моральный статус экспериментаторов

Экстремисты, защищающие права животных, часто изображают тех, кто экспериментирует на животных, настолько жестокими, что лишаются всякого морального статуса.

Но спор идет о том, являются ли эксперименты нравственно правильными или неправильными. Общие моральные качества экспериментатора значения не имеют.

Важным является этический подход экспериментатора к каждому эксперименту.Джон П. Глюк предположил, что этого часто не хватает:

Глюк предлагает следующий совет людям, которым, возможно, понадобится экспериментировать на животных:

Эксперименты на животных и права животных

Проблема экспериментов на животных очевидна, если мы признаем, что животные имеют права: если эксперимент нарушает права животного, то он является морально неправильным, потому что неправильно нарушать права.

Возможные выгоды для человечества от проведения эксперимента совершенно не имеют отношения к морали дела, потому что права никогда не должны нарушаться (за исключением очевидных случаев, таких как самооборона).

И, как написал один философ, если это означает, что есть некоторые вещи, которым человечество никогда не сможет узнать, пусть будет так.

Этот мрачный результат принятия решения о морали экспериментов на животных на основе прав, вероятно, является причиной того, что люди всегда оправдывают эксперименты на животных консеквенциалистскими соображениями; показывая, что польза для человечества оправдывает страдания животных.

Обоснование экспериментов на животных

Сторонники экспериментов на животных говорят, что польза, приносимая людям, перевешивает вред, причиненный животным.

Это консеквенциалистский аргумент, потому что он смотрит на последствия рассматриваемых действий.

Его нельзя использовать для защиты всех форм экспериментов, поскольку есть некоторые формы страдания, которые, вероятно, невозможно оправдать, даже если выгоды исключительно ценны для человечества.

Этическая арифметика

Эксперименты на животных и этическая арифметика

Консеквенциалистское оправдание экспериментов на животных может быть продемонстрировано путем сравнения моральных последствий проведения или невыполнения эксперимента.

Этот процесс нельзя использовать математически, чтобы помочь людям решать этические вопросы на практике, но он очень ясно демонстрирует проблемы.

Основная арифметика

Если выполнение эксперимента принесет больше вреда, чем его невыполнение, то проводить этот эксперимент этически неправильно.

Ущерб, который может возникнуть в результате невыполнения эксперимента, является результатом умножения трех вещей вместе:

• моральная ценность человека
• количество людей, которые получили бы пользу
• ценность выгоды, которую не получит каждый человек

Вред, который нанесет эксперимент, является результатом умножения:

• моральная ценность подопытного животного
• количество животных, пострадавших в эксперименте
• отрицательная величина вреда, нанесенного каждому животному

Но не все так просто, потому что:

• практически невозможно присвоить моральную ценность существу
• практически невозможно оценить ущерб, причиненный каждому человеку
• вред, который нанесет эксперимент, известен заранее, но польза неизвестна
• вред, причиненный экспериментом, вызван действием, в то время как вред, причиненный невыполнением этого эксперимента, вызван бездействием

Определенный вред против потенциального

В теоретической сумме, приведенной выше, вред, который эксперимент нанесет животным, сопоставлен с вредом, причиненным людям, если он не проведет эксперимент.

Но это две концептуально разные вещи.

• Вред, который будет нанесен животным, обязательно случится, если эксперимент будет проведен
• Вред, причиненный людям в результате невыполнения эксперимента, неизвестен, потому что никто не знает, насколько вероятно, что эксперимент будет успешным, и какие преимущества он может принести, если он окажется успешным

Таким образом, уравнение совершенно бесполезно как способ решить, приемлемо ли с этической точки зрения проведение эксперимента, потому что до тех пор, пока эксперимент не будет проведен, никто не может знать ценность получаемой выгоды.

В уравнении отсутствует еще один фактор, который обсуждается в следующем разделе.

Действия и бездействие

Уравнение не рассматривает моральную разницу между действиями и бездействием.

Большинство специалистов по этике думают, что мы несем большую моральную ответственность за то, что мы делаем, чем за то, что мы не делаем; то есть, морально хуже причинить вред, сделав что-то, чем причинить вред бездействием.

Например: мы думаем, что человек, который намеренно топит ребенка, сделал что-то гораздо более плохое, чем человек, который отказывается войти в мелкий бассейн, чтобы спасти тонущего ребенка.

В контексте эксперимента на животных, если эксперимент имеет место, экспериментатор будет выполнять действия, которые причиняют вред вовлеченным животным.

Если эксперимент не состоится, экспериментатор ничего не сделает. Это может причинить вред людям, потому что они не получат лекарства от своей болезни, потому что лекарство не будет разработано.

Таким образом, аргумент о действиях и бездействии может привести нас к выводу, что

• экспериментатору морально хуже причинять вред животным, проводя над ними эксперименты
• , чем (потенциально) навредить некоторым людям, не проводя экспериментов, которые могли бы найти лекарство от их болезни.

Итак, если мы хотим продолжить арифметику, начатую в предыдущем разделе, нам нужно добавить дополнительный и другой фактор в каждую сторону уравнения, чтобы иметь дело с различными моральными ценностями действий и бездействия.

лабораторных животных | Использование животных в экспериментах и ​​исследованиях

Люди часто расходятся во мнениях относительно того, считают ли они эксперименты на животных необходимыми , полезными или оправданными и насколько доступны альтернативы, не связанные с животными.Мы считаем, что каждая область использования животных должна оцениваться индивидуально и что замена использования животных гуманными альтернативами должна быть основной целью .

Области использования животных

• разработка и тестирование лекарств и вакцин для людей и животных
• изучение функций организма животных и людей
• оценка безопасности химических веществ, таких как пестициды, с точки зрения их возможного воздействия на здоровье человека или окружающая среда.
  

Что мы думаем

• Необходимость и обоснованность использования животных всегда должны быть критически рассмотрены
• Необходимо сделать все возможное, чтобы ускорить разработку гуманных альтернатив
• Следует предпринять все возможные шаги для сокращения числа животных, чтобы значительно уменьшить их страдания и улучшить их благосостояние.
  

Факты

• По оценкам, более 100 миллионов животных ежегодно используются в экспериментах по всему миру.Отношение к животным и действующее законодательство, касающееся их использования и благополучия, сильно различаются в разных странах.
  
• В Великобритании использование животных в экспериментах регулируется Законом о животных (научные процедуры) 1986–, который находится в ведении Подразделения «Животные в науке» Министерства внутренних дел. Согласно этому закону, все разведение и использование животных должно осуществляться в лицензированных помещениях, само исследование должно быть указано в заявке на лицензию на проект, которая подается в Министерство внутренних дел для получения разрешения, а также людям, проводящим исследования. должны быть лицензированы.

Чтобы получать обновления о нашей работе по оказанию помощи лабораторным животным, а также общие новости и мнения, касающиеся экспериментов на животных, подписывайтесь на нас в Twitter по адресу: @RSPCA_LabAnimal

.

No related posts.